По обострённому лесными обрядами восприятию вновь больно ударило ощущение случившегося близко ухода, женщина вздрогнула и легонько покачала головой. А как же это нестерпимо лесным обитателям? Или её Айлексу? Он ведь, хоть и носит звание Защитник — но по сути, тот же солдат.
Отнимающий жизнь.
Убийца…
Задумавшись, женщина пропустила мимо внимания шорох одежд и подошв, когда тело унесли, а перед троном склонился другой кандидат — ещё сравнительно молодой паладин матери-церкви. В доспехах, но без оружия — и Мирдль с некоторым удивлением признала в нём одного из тех двоих, что сопровождали её в пути и во время шалостей по Тарнаку. Что ж… коль Хранитель не дал знать, что гневается — ей и вовсе безразлично.
И по жесту её руки мужчина занял ещё едва ли успевшее остыть пустое кресло. Нехороший знак, конечно — но посмотрим, посмотрим ещё.
— Надеюсь, святая сестра, на сегодня недоразумений больше не запланировано? — взгляд брата Зенона, сидящего в самом отдалении от каменного трона на одном из неперстижных мест, прямо-таки лучился недоверием.
Чуял, чуял старый прожжённый святоша, что дело тут нечисто. Да и о происшествии с адептом у входа в храм уже нашептали сзади в ухо чьи-то искусные губы. Только вот — шутка ли, обвинить в неслыханном? Уж брат Зенон прекрасно представил издевательский голосок этой оказавшейся ох какой непростою сестры — она, дескать, что же, вонзила в святого брата сталь? Или напоила отравленным вином? Или приголубила церковным проклятием? Фактов-то нет… а на интуиции далеко не уедешь…
— На всё воля Хранителя, — глядя прямо ему в глаза, набожно пропела Мирдль, и брат Зенон содрогнулся.
Он уже понял, что лучше всего бы ему прямо сейчас выбежать отсюда, и не мешкая умчаться на крутобортом купеческом корабле подальше — да хоть бы и за океан. Туда, где вера в Хранителя не то, чтобы не распространена… где о ней и вовсе не слыхали. Но словно хладное оцепенение охватило всё тело и парализовало разум, проистекая из этого лучащегося благостью зеленоглазого взора.
И всё, на что хватило сил святого брата, это откинуться на спинку кресла и прикрыть глаза, отрешаясь и отстраняясь от всего происходящего. Как ни крути, а эта невесть зачем прикинувшаяся красивой женщиной лесная дева права.
На всё воля Всевышнего.
Глава 7
Выйдя на поляну, где по словам малышки Мири ему было назначено свидание некой распрекрасной девой, Айлекс огляделся. Да, немного в ближних к замку, исхоженных вдоль и поперек лесах осталось таких мест. Диких, первозданных, прямо пронизывающих ощущением молодой колдовской силы зелёного царства. Обросшие бородой мхов и лиан деревья, не знающая ноги человека трава. Непуганые птицы и звери, а пуще всего, именно то самое ощущение лесного чародейства.
— … и ещё два … — прозвучавший почти над самой головой нежный голосок дриады оказался каким-то не таким, и заинтригованный парень поднял лицо.
На толстой ветви среди цветов и листьев сидела Веллини и сосредоточенно что-то подсчитывала, загибая поочерёдно пальчики на обеих руках. Забавно оказалось видеть, как на непривычно серьёзном лице сморщился носик, а зелёная бровка дугой выгнулась на чело.
— И что считаем? — поинтересовался Айлекс, уже потихоньку догадываясь, кто это назначил ему свидание с такой присущей лесному народу прямотой.
— У-уй, сбил со счёта! — дриада с досадой всплеснула руками.
Вздохнула, опёрлась ладонями на ветвь и лукаво посмотрела вниз.
— Моя мать и мать твоей матери пили росу одного цветка, но через одну зиму. Это как, очень дальнее родство по вашим, человековским меркам?
Хм-м, вопрос и в самом деле непростой — Айлексу тоже пришлось начать считать, загибая пальцы. И наконец, глядя в бездонную глубину леса, проглядывающую сквозь листья, он свёл обе древесные ветви, коими дриады отсчитывают родство, вместе — и сообразил.
— Ага… выходит, ты мне троюродная плюс один тётка по дереву моей матери.
Судя по глазам дриады, из лукаво-ожидающих перешедших к донельзя озадаченным, для неё это прозвучало полнейшей абракадаброй. Признаться, для Айлекса тоже, потому как он пожал плечами в ответ на вопрос — что же означает вся эта ахинея? — и даже еле успел подставить руки и поймать спрыгнувшую вниз Веллини.
— Да в общем, седьмая вода на киселе, — ответил он, осторожно опуская гибкое стройное тело в траву.
— Ну вот, ещё лучше объяснил! — незнакомая с таким выражением дриада обиженно надула губки.
— В общем, настолько дальнее родство, что можно и не считать, — Айлекс старательно затряс головой, отбрасывая подальше все эти путаные, достойные свахи подсчёты, от которых в мозгах только гудение начинается. — А что?
Веллини аккуратно обвила его шею руками, прижалась волнующим телом и шёпотом спросила:
— Тогда, отчего ты ни разу не одарил меня танцем любви?
И неизвестно, чем бы ответил парень, и в самом деле подумавший, что нельзя быть таким неблагодарным с не раз помогавшей ему Веллини (вернее, известно, чем бы ответил и даже уже начал), но тут сбоку голос матушки весело поинтересовался:
— А крапивой пониже спины?
Весини хохотала, глядя на сконфуженную парочку и прекрасно замечая, как их мысли, едва скользнув по сладостной колее, с неохотой возвращаются в обыденное русло.