Если вы ещё не поняли — Мирдль развлекалась. Шалила. Ставила на уши весь великий город. Если ещё вспомнить то ошеломляющее воздействие, что оказали на горный замок Эверардов маленькие феечки — теперь-то вы, надеюсь, понимаете, отчего с тех пор могучие ураганы полночных гор и неукротимые тайфуны полуденных морей всегда называют нежными женскими именами.
Но оставим, оставим хотя бы на время святую сестру, отводящую душу напоследок и тем отгоняющую от себя мрачные мысли о предстоящем. Оседлаем незримого и неутомимого дракона фантазии — и понесёмся к горам полуночи, чьи ладони бережно хранят большой и добротно устроенный замок. Заглянем в него — да хотя бы, вот сюда…
Айлекс как раз пробовал только что законченный оружейником меч. Воронёная сталь плясала в его ладонях, со свистом и стоном рассекая воздух. И когда посыльный передал приказ их сиятельства явиться пред их ясные очи, парень кивнул в ответ. Посоветовал оружейнику чуть поправить баланс — дескать, когда меч станут точить, он сместится совсем. И вернув на плечи неизменную куртку, поспешил за принёсшим известие солдатом.
Граф Эверард обнаружился на своём излюбленном в любую пору месте. На наружной галерее, откуда открывался великолепный вид. Слева уходящая с перевала в низины дорога, справа запертая замком горная долина. Почти под ногами грозный замок — а вечерами перед взором вельможи почти каждый вечер солнце величественно и торжественно окрашивало полнеба в алую зарю.
Айлекс привычно отдал почести повелителю Семигорья, но сухой смешок старика и разрешающий приблизиться жест руки остановили его.
— Ну что ты за человек? И слепому видно, что ни в грош не ставишь мой графский титул — но отдаёшь кое-какую дань уважения деду.
Их сиятельство осмотрел статного парня, даже в замке смотрящегося диким грациозным зверем. Да уж, человеческая кровь, ведомым только богам образом смешавшись с лесным духом, дала блестящий результат. Заник не раз уже смущённо сообщал повелителю, что легче прорубить сложенную вдвое кольчугу, чем шкуру этого синеглазого воина. А в лесу и горах он как следопыт не знает себе равных. И в то же время куда сообразительнее, нежели позволено простому воину. Не был бы бастардом, одна дорога — в предводители разбойников или морских пиратов.
Но деда нынче одолевали совсем иные мысли.
— Что там у тебя с этой монашкой? Хороша, спору нет, да и сила за нею нешуточная. Только, не по тебе она — ведь посвящена Хранителю.
Помявшись с ноги на ногу, Айлекс всё же решился и ответил так, что надолго отбил у старого графа охоту задавать опрометчивые вопросы.
— Синеглазая Анна тоже не по тебе была, дед. Ты не решился тогда, вот она и угасла до срока. Только, я немного посильнее тебя — и намерен за Мирдль побороться.
Не выдержал взгляд старого графа.
Только, я немного посильнее тебя — и намерен за Мирдль побороться.
Не выдержал взгляд старого графа. Не блеснули в нём молнии, многим другим стоившие бы головы. Лишь отвернулся повелитель Семигорья да опустил глаза. Нечего, нечего возразить — до сих пор грызёт сердце одно только воспоминание о былом. Однако, вельможа умел проигрывать.
— Что ж, внук мой. Хороший удар, достойный сильного воина. Он пробил мою броню и достиг цели. Спасибо, давно я не получал так славно.
Но и Айлекс не стал добивать поверженного. Налил в хрусталь белого вина, что так славно согревает сердце и веселит душу. Взял в обе ладони — и бережно, с уважением преподнёс старику. Тот поднял взгляд, посмотрел в глаза. И принял дар, отпил.
Значит, мир.
— Немало бед принесёт она, — их сиятельство покивал головой своим мыслям. — И тебе тоже — уж я-то чувствую. Равно как понял и то, что ты не договорил.
И молодой следопыт вздохнул, понурился головой. Всё верно — если бы тролль и орки не решили ещё раз попытать счастья и не вернулись к обнаруженной дорожке по ручью, то мог Айлекс навсегда остаться в лесах, увлечь за собой красивую святую сестру. В тот чистый и прекрасный мир, куда уходит детство каждого из нас. Ведь, к тому всё и шло. Если бы не ранение, уже не вспомнил бы он о своих обязанностях.
— Может, и зря я вернулся. Святые братья перехитрили самих себя — подарив мне такую жемчужину.
Граф Эверард усмехнулся.
— Это верно. И не раз им кровью отхаркнется, что увезли девицу в Тарнак и решили выведать лесные секреты, так? Ведь есть такие тайны, что убивают, внук мой.
Затем старый вельможа неожиданно сменил тему.
— Ладно, оставим это. Хотя и мне ты способен поведать немало нового. Верно, Защитник? — при этом он так усмехнулся внуку, что у того зачесались ладони если не свернуть болтливые головы паре-тройке феечек, то уж пообрывать им крылышки точно. Медленно и с наслаждением.
Но дед величественно отмахнулся от выражения лица внука.
— Не сметь, — а затем выспросил неожиданно, каким холодным оружием тот предпочитает пользоваться.
Пожав плечами, Айлекс заметил, что предпочёл бы эдакий тонкий меч, равно пригодный для колющих и режущих ударов. Лёгкий и в то же время прочный, и самую малость гибкий. Совсем не такой, коими предпочитают махать солдаты или паладины. Нечто среднее между шпагой и широким мечом.