— Ты, вообще-то, живая? — осторожно спросила Мирдль, некстати обнаружив себя от холода всю покрытую пупырышками.
— Да уж живее тебя, смертная! — неизвестно, чем бы ещё фея продолжила столь впечатляющую реплику, но Айлекс с той стороны негромко фыркнул — мол, девчонки, хватит пререкаться и трещать.
— А лучше проведи, Айси, жрицу Хранителя через Зеркало Дев.
Фея посмотрела на парня как-то загадочно, затем внимательнее оглядела чувствующую себя не в своей тарелке Мирдль. И улыбнулась — да так, что женщина не смогла не ответить тем же этому колдовскому взгляду оказавшимися голубыми глаз. «Странно, а у Айлекса синие» — ещё успела удивиться она, когда вдруг почувствовала, что ей совсем не холодно. Наоборот, некое мягкое ощущение тепла обернуло её, странным образом придав бодрости и чувство защищённости.
— Да, ты достойна, — Айси снова посмотрела на парня. — К тому же, я не могу отказать тебе, Защитник.
Фея встала, оказавшись почти одного роста с Мирдль. Встряхнула длинными волосами, словно неким волшебным образом обнимая и лаская ими весь мир. Айси вспыхнула мириадами огоньков — и шагнула сюда из призрачной тени. И прикосновение её оказавшейся вовсе не бесплотной руки не вызвало у зачарованно замершей женщины брезгливости. Холодная, правда… но Мирдль вовремя вспомнила свои пальцы-ледышки во всякую пору кроме знойного лета — и осторожно погладила изящную кисть. Надо же… девчонки в монастыре обзавидуются — если настоятельница прежде анафеме не предаст.
Замершая под солнцем гладь озера вдруг встала косо, вздыбилась. По ней пошла лёгкая рябь и после себя оставила чистую зеркальную поверхность, в которой отражалась всклокоченная и странно знакомая деваха в данной лишь от рождения одежде — но почему-то сейчас это не вызывало ни протеста, ни казалось ненужным. А рядом мягко истекающая легчайшими искорками фея. Ох, защити меня, Хранитель!..
— Да не нужна тебе его защита, — беззаботно хихикнула фея, заблистав в окутавшем остальной мир тумане огоньками голубых глаз. — Пошли?
И взяв взволнованную Мирдль за руку, спокойно шагнула вперёд, прямо в своё отражение…
Когда обе девицы пропали в волшебном сиянии, оставив после себя пустое и спокойное горное озерцо, Айлекс зевнул, уже ничуть не скрываясь. Выспасться толком не удалось — это святое недоразумение… как там её обозвала Айси? Ухохочешься! Эта … гм, нахалка всю ночь вертелась, пихалась локтями и коленками, а под утро вдруг так откровенно прижалась во сне, что всякое желание спать у парня и вовсе пропало.
А посему он поудобнее улёгся на камнях, ещё в детстве вполне усвоив непростое искусство ложиться именно так, чтобы они не впивались в спину, а наоборот — естественным образом образовывали и повторяли макушками и боками все изгибы тела. И с чистой совестью задремал, прикинув, что Айзи и Мирдль меньше чем за час своё любопытство не удовлетворят. Если ещё дольше тарахтеть не будут — в этом отношении все девицы, пожалуй, одинаковы. Что женщины человеческого рода, что феи, что нимфы, что дриады — и маменька в том числе. А цветочные феечки вообще таки-и-и-ие… ох, балаболки…
Мирдль оказалась на удивление задумчивой. Молча она взяла свою одежду, приподняла бровку, обнаружив её чистой и даже безо всяких запахов. Влезла проворно в свою просторную вторую шкурку и меланхолично затянула поясок, предъявив миру свою талию, почти не уступающую фее.
Влезла проворно в свою просторную вторую шкурку и меланхолично затянула поясок, предъявив миру свою талию, почти не уступающую фее. Неодобрительно она покосилась на лениво приоткрывшего один глаз Айлекса и покачала головой.
— Вопросов у меня пока что куда больше, чем ответов…
Тот встал неожиданно легко и почти бесшумно, словно и не спал тут только что, легонько посапывая в своё плечо. Осторожно обнюхал озадаченную святую сестру, улыбнулся.
— Ага, вижу — озёрная фея не отвергла вас, сестра во Хранителе. Жёлтой лилией благоухаете… Ну, и как оно — обнаружить, что мир совсем не таков, как о том говорит святое писание?
Мирдль даже мрачно огрызнулась. И вообще — хватит паясничать!
— Давай на «ты». И не попрекай в лицо моим саном — мне тоже есть чем гордиться, — она вздохнула и отвела взор. — Однако, ты прав — сначала взгляд с той стороны показался мне омерзительным. Затем терпимым — а потом… правильным.
Но нахал, оставив проворно собирать пожитки, совсем уж возмутил её. Воздев глаза кверху, он сложил ладони в комичном подобии молящегося и масленым голоском пропел:
— А как же «да не вводи во искушение малых сих»? Ты так легко меняешь взгляды, сестра — как башмаки?
В потемневших от гнева глазах Мирдль мелькнула молния, да такая, что Айлекс с трудом удержался от соблазна ухватиться за оружие. А святая сестра шагнула к нему, и ледяной голос её не сулил ничего хорошего.
— Не забывайся, ублюдок! Сестра Жужу не отличалась набожностью и способностями, оттого её и определили хозяйствовать. А мне дарована Хранителем кое-какая милость, и уж если прокляну я…
И всё же Айлекс пересилил рефлексы. «За ублюдка ответишь потом — ты, красивая снаружи и уродливая изнутри самка!» Дед намекал познакомить девицу с таинствами природы, да и самому присмотреться к ней — а не шинковать дурёху на тонкие ломтики.