— Располагайтесь, — коротко скомандовал Айлекс, сбрасывая наземь рюкзак и оружие. И тут же принялся рыться в своей поклаже, что-то выискивая и бормоча при этом что-то уж и вовсе несусветнее.
В глазах у девицы уже немного посветлело. Сбросив по примеру провожатого опостылевшие тяжести с плеч и спины, она обнаружила, что они стоят вовсе не в лесу, а среди каких-то подозрительно туманных скал, а прямо у ног раскинулось крохотное очаровательное озерцо едва ли в пару десятков шагов шириной. Коротко оглядевшись, Мирдль нерешительно вздохнула.
— А почему здесь?
Перспектива спать на этих каменюках у самой воды её ну никак не вдохновляла. То ли дело в своей уютной келье, на набитом душистой травой сеннике…
— А потому, — как-то убедительно объяснил проводник. — Здесь водораздел. Да и к тому же, завтра вашей святости будет не до дурацких вопросов.
Всё же, дела обстояли не настолько плохо. В нескольких шагах от себя Мирдль углядела широкую ровную нишу в скале, почти прикрытую сверху её каменным боком… всё верно — этот бесчувственный чурбан уже тащит сюда охапку еловых лап с несомненным намерением устроить святой сестре весьма уютное гнёздышко. Ан нет — постелил сверху свой плащ, злыдень, примерился широкой спиной. И одобрительно кивнув, отправился за хворостом. Это что же, придётся спать бок-о-бок с этим… а ведь да. К тому же, весьма недвусмысленный приказ матери-настоятельницы надо если не сразу осуществлять, то хотя бы обдумать.
Прикинув сквозь вкрадчиво заползающую во всё тело усталую истому, Мирдль всё же решила, что бездельничать это как-то не то. И принялась кое-как, дрожащими руками, соображать что-то на ужин.
Айлекс принял её помощь как должное. И отвалив от котелка, даже проворчал что-то, при известной фантазии могущее быть воспринятым как одобрение. Вот же ж чурбан бесчувственный… но хоть посуду мыть не заставил… старательно открывая пальцами упрямо слипающиеся глаза, Мирдль следила, как этот непонятный парень попросту сгрёб ложки-тарелки в котелок и отнёс чуть в сторону. Пошептал что-то — и над посудой взвилась лёгкая дымка. Может, комары, а может, ещё какая гадость… но к утру вроде должны вычистить?..
— Эй, долго думаете сидеть на бережку аки святая дева? — насмешливое ворчание вырвало Мирдль из блаженной полудрёмы.
Подхватившись, она обнаружила, что чуть не клюнула носом в прогоревший костёр и вообще — её провожатый уже устроился на лапнике и даже укрылся подбитым тёмным коротким мехом плащом. Он заставил её почти безропотно надеть поверх комбинезона вязаную шерстяную безрукавку. И не стал ворчать, когда Мирдль, покопошившись рядом, наконец угнездилась поудобнее — чувствуя, как в спину пошло ровное тепло большого и сильного тела.
— От меня сильно прёт?
— Для святой сестры в самый раз, — фыркнуло в ушко его дыхание — и это оказалось последнее, что упомянутая святая сестра помнила из этого дня…
Зато утро, поначалу показавшееся просто туманно-холодным, на самом деле оказалось просто кошмарным. Понежившись в тепле под плащом, Мирдль всё-таки сообразила, что свежий воздух, напитанный ароматом чего-то вкусненького, ей всё-таки не снится. Порыв носом, она обнаружила, что осталась под плащом одна. Её живая грелка уже встала и вовсю хозяйничает в маленьком лагере.
Стало быть, пора и нам.
Её живая грелка уже встала и вовсю хозяйничает в маленьком лагере.
Стало быть, пора и нам… ой!
Руки, а пуще всего ноги, спина и пониже отозвались такой ломотой, что девица попросту взвыла. Сразу оставив попытки активных телодвижений, она только жалобно охнула, попытавшись стянуть с лица край плаща.
— Вот-вот, и я о том же, — меховое тепло отъехало в сторону, и в едва успевшие зажмуриться глаза ударили свет и холод.
Хоть бы посочувствовал, болван — знает ведь, что вчера вымотал женщину этими переходами до полного немогу, а теперь ещё и ехидничает… но правда, с ложечки покормил. Хм-м… это даже почти вкусно, хоть и до ужаса непривычно.
— Раздевайтесь, — в его голосе не оказалось даже капли сочувствия.
Мысленно Мирдль воззвала к Хранителю — это что же, ублюдок графского рода возжелал её прямо здесь и сейчас? В беспомощном и потнючем виде? Утащил в глухомань и намерен натешиться вдоволь? Редкостный извращенец… но по крайней мере, накормил. Она кое-как потянулась рукой и нерешительно затеребила поясок.
— В каком смысле — раздеваться?
— В прямом, донага, — коротко усмехнулся этот насквозь непонятный тип, вертя в руках резную деревянную баночку, под крышкой которой обнаружилась странная зеленовато-прозрачная мазь..
Ох, прости мя, Хранитель, за мысли чёрные — намерения у этого… ах да, Айлекса, оказались вовсе не прелюбодейскими. Судя по всему, намазюкает этой дрянью от комаров или чем там ещё… вот уж запашок тогда будет — вообще, просто упасть в корчах и окочуриться! И Мирдль, отбросив мысль попросить его отвернуться, осторожно принялась стаскивать одежду.
Ага, щас же — коротко взвыв, она рухнула обратно, едва попытавшись вытащить руку из рукава. И Айлекс, понимающе кивнув, принялся разоблачать её сам. М-да… без одежды девица оказалась вообще отпад… но отвлекаться не дело. И он сначала осторожно, затем усиливая нажим, принялся разминать каждую мышцу и каждую косточку этого горячего и до одури привлекательного тела.