И незадачливая сестра, недолго думая, послала по адресу злодея изощрённое в своей злобной женской прихотливости святое проклятие.
Однако оказалось, что бродяга даже и ухом не повёл. Мало того, позади него объявилась вышедшая в малую калитку мать-настоятельница Маргарита, с неудовольствием взирая на эту сцену.
— Что здесь происходит? — в обычно властном и невозмутимом голосе святой сестры отчётливо прозвучало недовольство.
— Да вот, бродяга приткнулся. Небось, ищет, чего бы утянуть — и даже прогнать не могу, — сестра Жужу огорчённо вздохнула и покосилась на остатки снеди для трапезы. — Без обеда всех сестёр оставил, злодей.
— Без обеда всех сестёр оставил, злодей.
Мать-настоятельница обратила свой задумчивый взор на молодого человека и неодобрительно покачала головой.
— Его сиятельству будет сообщено об этом инциденте.
Айлекс легонько поклонился, приняв то самое, постное выражение лица, которое он так запомнил по незадачливому паладину.
— Вне всяких сомнений, святая сестра. Я тоже расскажу об этом во всех самых душераздирающих подробностях. И о том, что монашенка оскорбила меня своим прикосновением, несомненно имеющим под собой прелюбодейскую основу, равно как и о том, что посланца графа Эверарда подвергли церковному проклятию безо всяких на то оснований.
Настоятельница некоторое время рассматривала молодца с невозмутимым выражением лица. Хорош гусь! Такого на кривой козе не объедешь.
— Сестра Жужу согрешила гневом, за что будет подвергнута епитимье. Но ваш намёк относительно…
— Это не намёк, — Айлекс пожал плечами, неуютно чувствуя себя среди этих чокнутых дамочек. — Я сел у стены передохнуть, пока вы там в монастыре соизволите решить свои дела и прислать ту помощницу проповедника, которую я должен сопроводить в замок. Заметьте, никого и ничего не трогал. И с какой ещё стати монашка, которой нет до меня никакого дела, стала бы ко мне приставать?
Он ещё раз легонько поклонился и сделал прощальный жест.
— О высокомерном и презрительном отношении, об оскорблении своего человека его сиятельство будет осведомлён через седмицу. Всего хорошего, святые сёстры…
Однако тут из-за плеча настоятельницы шагнула ещё одна святая сестра, державшаяся дотоле в тени событий.
— Остановись, воин, сдержи свой гнев. Ты примешь в знак извинения мои слова? — чёрт, а голосок-то просто прелесть!
И обернувшись, Айлекс из-за плеча коротко осмотрел ранее никак не проявившую себя монашенку. Кто её разберёт под этой мешковатой рясой… да и мордаху под капюшоном не видать — как они в таком одеянии по жаре ходят? Мысль о потных женских телесах вызвала отнюдь не лёгкое раздражение, но он старательно его отогнал.
— Лично вы меня ничем не обидели, сестра. Но оскорбление полномочного посланца его сиятельства станет известным во всём приграничье. Лично я как человек стерплю — что с глупой бабы взять. Но я нынче исполняю волю графа. И нанесённая мне обида — это пощёчина его светлости и всем тем, кто с таким трудом держит границу против орков.
Железная позиция, что и говорить. Непрошибаемая. Настолько, что мать-настоятельница забеспокоилась не на шутку. Но и давать в обиду своих сестёр во Хранителе тоже не дело.
Однако молодая монахиня в кратчайший миг испросила разрешения у матери-настоятельницы одним только взглядом. Ещё один миг, пока меж двух святых сестёр состоялся длинный, непонятный непосвящённому разговор движениями ресниц, покачиванием взглядов и прочими непостижимыми женскими способами — и она шагнула вперёд, окончательно перехватывая инициативу на себя.
— Приказ высокопоставленных святых братьев нашей церкви, а также вашего графа должен быть выполнен? Я та монахиня… бывшая монахиня и отныне сестра Мирдль, которую тебе следует сопроводить в замок повелителя Семигорья.
Айлекс куда пристальнее осмотрел бесформенную фигуру под балахоном. Кто их знает… у женщин и так мозги маленько набекрень — эмоции и чувства впереди всего… а тут к тому же и монашка — небось, фанатичка, ещё и донельзя злющая от ихнего воздержания, что твоя мокрая кошка…
А сестра Мирдль, завидя колебания следопыта, мягко стала закреплять первоначальный успех. Неспешно она откинула капюшон, явив миру… ух, а девчонка хороша — уж по крайней мере, мордашкой так точно.
И чего подобные дурёхи заточают себя в монастырях, обрекая на пыльное и бесцветное существование? А от её лёгкой улыбки окружающий мир прямо на глазах обрёл смысл существования.
Против воли, Айлекс тоже улыбнулся и даже чуть поклонился. Оттого он и не заметил торжествующих взглядов, коими обменялась русоволосая симпатичная Мирдль и чопорная мать-настоятельница — уж о той непостижимой власти, коею смазливая девица обладает над мужскими сердцами, в монастыре прекрасно знали и при случае отнюдь не мягонько пользовались.
— Претензии и даже наказание сестре Жужу ты можешь вынести лично мне, — мягко и с заставляющей затрепетать естество недоговоренностью сообщила лукавая сестра Мирдль и шагнула ближе. — Я готова отдаться под твоё покровительство и защиту, доблестный воин. И предлагаю в интересах дела забыть недавние разногласия.