Если бы его не вышвырнули из Системы, добром бы он не ушел. Но ничего! Он и здесь не даст им покоя! Он найдет тех, кто убил его Таеку.
.. и он собственными зубами будет рвать их. Рвать в клочья!
Армагедон удалялся, беснуясь и выбрасывая вслед огненные лапы протуберанцев. Он был еще велик и грозен, он занимал четверть заднего обзорного экрана. Но нос корабля нацеливался на Млечный Путь. Дилу надоело играть в прятки. Хватит нырять в подпространство, не зная, где вынырнешь, где всплывешь. Надо разогнаться как следует и по всем правилам Вселенской Столбовой дороги войти в Осевое измерение. И к Земле! Все равно они придут туда, рано или поздно придут!
Он собирался довериться бортовому «мозгу», вздремнуть часок?другой до встречи с Малиновым барьером. Но внимание его привлекла выплывшая из пустоты пространства серая пылинка, на глазах превращающаяся в нечто большее, знакомое очертаниями. Не прошло и трех минут, как Дил в полнейшем изумлении разинул рот. Влекомый притяжением Армагедона, прямо на него из глубин космоса несся серийный базовый флагман земного флота — он шел без бортовых огней, без маяков, без защитных полей, будто груда мертвого железа, будто один из триллионов безымянных астероидов, болтающихся в черной пропасти.
— Остановить! — приказал Дил Бронкс.
И к горлу его подкатил ком. Он узнал корабль, узнал, еще прежде, чем высветилась в ослепительных лучах Армагедона рельефная титановая надпись на борту. «Ратник»! Этого не могло быть! Флагман стоял на приколе, в Солнечной системе! Он сам, Дил Бронкс, был недавно его невольным гостем, совсем недавно… когда еще жила на белом свете Таека! Теперь нет ни Таеки, ни белого света. Зато объявился флагман.
Он падал прямо в огнедышащую пасть белого гиганта. Еще двадцать, от силы тридцать часов — и он сгорит в термоядерном пекле этой чудовищной звезды. Нет!
Звездолет Системы вздрогнул, чуть замедлил ход, раскидывая гравитационную тормозную подушку. И мягкими незримыми клешнями силовых полей притянул к себе «Ратника». Огромный, сверхмощный земной флагман, гроза Вселенной и исполин, послушно замер, опустился мертвой птицей на черную бескрайнюю платформу, способную принять еще с десяток таких исполинов. И Дил воочию увидел — «Ратник» гол, безоружен! он расстрелял весь свой боезапас, вчистую! и потому выглядит как?то непривычно мирно и жалко. Дил начинал понимать, что произошло. И все же лучше один раз увидеть.
Малый бот поднес его к приемному шлюзу флагмана. Дальше Дил шел сам. Он шел долго, перебираясь сквозь рваные дыры из одного пустого и мертвого отсека в другой. Ноги несли его в эвакуационные трюмы. После тройного внешнего слоя дыр становилось меньше. Фильтрационные приемники работали. И Дил без промедления проник в кормовой отсек.
Лучше бы он туда не попадал! Первый же коридор?тру?бовод был завален полуразложившимися истерзанными телами. Они лежали в разных позах — безголовые, безногие, безрукие, выпотрошенные. И рядом валялись скалящиеся в предсмертной агонии головы, оторванные кисти, ладони. Дил брел по щиколотку в вязкой жиже и скрипел остатками выбитых зубов. Он кричал, размахивал руками, в надежде, что хоть кто?то уцелел, хоть кто?то откликнется, подаст знак. Но мощный фонарь скафа вырывал из темени лишь безнадежно мертвых — жуткие, страшные останки жертв разыгравшейся здесь кровавой вакханалии.
— Ничего, ничего, — шептал Дил Бронкс, успокаивая себя, — им всем повезло, им всем очень повезло — их просто убили, убили их тела, зато души их в раю, на небесах, они отмучились и все для них позади. И душа Таеки тоже на небесах, она отдыхает там сейчас после земного ада, ей хорошо. Иван правильно говорил, жалеть придется лишь о погубленных душах. А этим повезло, им повезло… погубленные на Земле, на других планетах. Эти ушли на небо — на то, настоящее, светлое Небо! Ничего, ничего…
Через четыре шлюза из переплетений трубоводов он пробрался в трюм. И не сразу понял, что там происходило совсем недавно.
И не сразу понял, что там происходило совсем недавно. Разум отказывался понимать. Тысячи издырявленных, изгрызенных тел висели вниз головами, висели связками, пучками и по одному, висели на тонких прозрачных нитях, исходящих из обшивки верхних переборок трюма — гравиполы действовали, и был еще пока верх и низ, но это не имело никакого значения. Десятки тысяч зверски замученных — без разбору: дети, младенцы, старухи, мужчины, беременные с разодранными животами, старики с вырванными челюстями, раздавленные, расколотые черепа, сплющенные головы, выколотые и выдранные глаза, языки уши, носы… — здесь свирепствовала целая армия беспощадных садистов! Дил замотал головой в бессильной ярости. Сволочи! Гады! Выродки! Да, именно выродки! Эти несчастные ничего не знали и не узнали даже перед своей страшной смертью. А правда была невыносима. Они все умерли в ужасающих страданиях только потому, что сами породили выродков, взявших власть над ними, сбежавших от них и тешащих теперь свою леденеющую старческую кровь в сатанинских кровавых оргиях, услаждающих свою телесную немощь всевластием над телами людскими… Похотливые, алчные выродки! Мразь, властвовавшая над родом человеческим жестоко, всесильно, люто и довластво?вавшаяся до логического своего завершения — завершения истреблением всех и повсюду. Издыхающая власть убивала подвластных!
Ослепительный луч выхватывал из тьмы все новые и новые уродливые трупы, разлагающиеся тела. Но не было ни единого выжившего. Ни вздох, ни стон не нарушали жуткой, гнетущей тишины.