Старая ведьма Фриада все видела и все слышала. Ей для этого не нужны были ни экраны, ни камеры, ни прочая чепуха. Гиргея испокон веков принадлежала троггам, и кому как не им знать и видеть, все, что творится на ней. Фриаде было восемьсот шестьдесят пять лет по человеческим меркам. Она знала многое. Но самое главное, она знала, что все приходят и уходят, а трогги остаются. Земоготы были неслыханно сильны, могущественны, горды… а где они теперь?! Нет земоготов, и никогда не будет, зато их сильная и здоровая кровь влилась в жилы дряхлеющих троггов, сделала их почти бессмертными. То же будет и с людьми. То же будет и со всеми прочими, будь у них во лбу два рога, червь в мозгу или три звериных глаза на морде. Обличье — ничто! Фриада знала это. Живучесть — все! Выживают сильные, здоровые и мудрые. Свет не должен продлять существования вьфодков.
— Ты слышишь меня, Хар? — прошептала она.
— Слышу, моя королева, — отозвалось немедленно.
— Что ты видишь?
— Я лишь зеркало у твоих глаз. Смотри! Мрак. Темень. Непохоже на Землю. Фриада часто видела Землю, там светло, даже ночью. Земля это не свинцовые воды Гиргеи?матери, не ее подводные пещеры. Значит, мрак пришел туда. А ведь возносились в гордыне, считали себя всемогущими и неприступными, ха?ха?ха. Земляне молоды и наивны, им легко умирать, легко уходить в небытие. И она не станет им помогать… только одному, и то — стоит ли? Он дал жизнь тысячам, миллионам троггов?зародышей. Он омолодил расу. Что с ним?!
Фриада увидала его и не сразу признала. Кеша был грязен, мрачен, бородат… Бездонные пропасти Вселенной разделяли их. Но теперь Фриада при помощи своего «зеркала» видела все до мельчайших ?подробностей. Постарел! Даже Для землянина постарел. Но это неважно. Она снимала все нужное прямо из мозга оборотня Хара, биопространственная тонкополевая связь не могла разладиться и расстояний для нее не существовало. Да, на Земле сейчас не больше двух сотен таких мстителей?одиночек, ночных охотников за нечистью. Остальные — в подземельях, на шахтах, в бункерах, в глубинных слоях — не люди, рабы, скот, мясо и кровь для других. Ах, как понятно, как знакомо все это было королеве Фриаде, повелительнице гиргейских оборотней, получеловеку?полутрогту! Но она может его спасти. Загида, свернутый, полуубитый Загида, в груди у землянина. Он может в любой миг ожить, развернуться, уберечь… или наоборот, убить! И зародыши… сколько их там? Около тысячи, это хорошо, очень хорошо. Но не время, есть дело поважнее.
— Ты знаешь, что тебе надлежит исполнить, Хар, — еле слышно сказала Фриада.
— Да, я знаю, — откликнулся оборотень.
И исчез.
Фриада приподнялась в восходящих струях над сверкающим черным ложем, расправила длинные серебристые, полупрозрачные плавники. Ее седые волосы разметались подобно пучкам густых водрослей, растрепанных набежавшим подводным течением.
— Да, я знаю, — откликнулся оборотень.
И исчез.
Фриада приподнялась в восходящих струях над сверкающим черным ложем, расправила длинные серебристые, полупрозрачные плавники. Ее седые волосы разметались подобно пучкам густых водрослей, растрепанных набежавшим подводным течением. Вытянутое морщинистое лицо набрякло.
— Мы доставили его, — глухо прозвучало в ушах.
— Хорошо.
Фриада неспешно и величественно выплыла в тронную залу. Тускло мерцающие светильники почти не освещали ее. Но королева?ведьма все прекрасно видела. В дальнем конце искрящейся изумрудами и алмазами глубоководной пещеры два больших извивающихся в пелене вод трогга держали в передних плавниках сеть с уродливым двуногим, двуруким и трехглазым существом. Сейчас это существо пребывало в летаргии и беседовать с ним было бесполезно. Фриада и не желала беседовать с каждой тварью, проникающей на ее планету… тем более, что это и не совсем тварь. Ведь она была тоже троггом, она могла видеть. Да, трехглазый создан не природой, не Матерью?жизнью, вековечной и всетворящей, вернее, не совсем Ею. И уродлив, поразительно уродлив!
Она медленно подплыла ближе.
— Где его взяли?
— Два шарообразных корабля опустились на человечьи стоянки — над Океаном. Они пришли не к нам. Они пришли на уровни. — Трогг был немногословен. Но королева оборотней не нуждалась в многословии, она все видела его глазами, разговор был лишь учтивостью, этикетом.
— Их пришло сорок тварей. Они жаждут войны, смертей, развлечений. Но не они сами…
— Я все знаю, мой милый. Конечно, не они сами. Эти убийцы лишь осязательные, обонятельные, зрительные, слуховые и прочие нервы тех, кто их прислал сюда. Но я хочу знать, откуда они… Мы не всесильны и не всезнающи. Но Ядро нам скажет. Подготовь его!
Трогги с сетью и чужаком уплыли.
Старая ведьма Фриада осталась одна. Она знала и ведала почти все. Но и она не могла объять необъятного. Лишь когда из потемок сверкнули сразу две пары налитых кровью, горящих угольями глаз, она вздрогнула, собралась, вытеснила наблюдательниц. Хватит! Всему должен быть предел! В ее царские покои эти гадины не должны быть вхожи… Нет! Там не обидятся. Там не умеют обижаться.
Она проплыла под низкими рваными сводами, одна зала, другая, третья, везде тишина, покой. Это хорошо, на Гиргее, в ее владениях и должен быть покой. Провал был пуст. Это тоже хорошо. Она застыла над ним. И ощутила холод непостижимых, потусторонних глубин. Она знала, что глубины эти неизмеримы, бесконечны, что они уходят в само Ядро Гиргеи, но не заканчиваются там, а перетекают в иные вселенные — черной чудовищной пуповиной — если где?то в Мироздании была бездонная пропасть, то она начиналась здесь, начиналась Провалом.