— На зимнее солнцестояние.
— А у нас на осеннее равноденствие. Так что я свой новый год отметил на ваших землях.
— У нас? Ваш?…
— А что тут такого. Там мой дом, моя жена ждет моего ребенка. Нашего ребенка.
— Хороший ответ, — согласился я, — не скажу, что самый правильный, но мне он нравится… Долго ели молча — я пережевывал еду и сказанное. Сухари давались с трудом — слюна почти не выделялась, приходилось постоянно прихлебывать воду из фляги. Насчет воды мы не ошиблись — ее в пещерах было предостаточно, но в темноте подземные реки казалась черней угля. И странное дело — казалось чернота сохранялась и во фляжке. Поэтому когда я пил, я цедил воду сквозь зубы — мало ли что я зачерпнул с этой водой.
— Ади?…
— Что?…
— Вот ты сказал, что жена твоя беременна?…
— Ну да…
— А раньше ты говорил, что вышел в путь в последний месяц весны.
— Все правильно. В конце зимы она должна родить… Девять месяцев. Что тут такого?
— Но ведь когда ты выходил в путь, ты не знал, что станешь отцом?…
— Не знал, конечно…
— Значит, ваша связь покрывает… Я задумался как выразиться- какая сторона была Той и Этой… Додумать я не успел — Ади понял без уточнений
— Ну да, это так…
— И зимой вы переговариваетесь?
— И зимой. Где?то в горах, на одной из вершин есть башня. Там два человека — три четверти года они заперты морозом и снегом и случись беда — помощи ждать им не от кого. Их меняют каждый год, но от этого не легче: надо восстановить, то, что разворотили бури, запастись дровами и едой. И они вот и связывают разные склоны — твой, и тот, что стал моим.
— Тогда объясни, какого лешего мы лезем под горами, если можно за пару мгновений перебросить нас телепортом?…
— Я, знаешь ли, был там с конвоем, что вез им дрова.
Там площадка где?то десять на десять вершков. У пика снесли верхушку, чтоб сделать форт. Вероятно, там есть телепорт. Но ошибись мы на пару метров при фокусировке телепорта, нас выбросит, скажем, на высоте в пару верст. Достаточный полет, чтобы вспомнить всю жизнь.
— Рискованно… — согласился я. — Но не намного опасней нашего шатания.
— Хочешь вернуться и попробовать с телепортом?… Я покачал головой — начнем с того, что я даже не знал как возвращаться.
! Кобольды
В те звуки, что можно было услышать в пещерах, добавился еще один. Сперва он был тихим, далеким, и я почти не обратил на него внимания. Он то становился то громче, то вовсе пропадал. Я слышал его пару суток, но никак не мог понять, что это. Но затем я услышал его совеем рядом. В пещерах акустика была довольно хорошей, поэтому нельзя, насколько это близко — за соседней стенкой или же за милю от нас. Одно было несомненно — эти звуки издают живые существа. Это была не песня, больше это походило на стон. От него шел мороз по коже, становилось грустно.
— А?у?у?у?е?ееее… А?у?у?у?ыыыы…. — неслось по коридорам. Ади оскалился:
— Душевно поют… Надо бы слова запомнить…
— А интересно, о чем они воют?…
— Ну это просто: «Там, высоко, над горой восходит звезда, ее свет дарит тепло. Звезда так прекрасна, но мы ее никогда не увидим, потому что ее свет убьет нас…» Я все никак не мог привыкнуть к шуткам Ади:
— Серьезно? — переспросил я.
— Слушай, ну откуда мне знать? Меня что, в школе языку кобольдов учили?… А вообще… Вряд ли они сами знают, о чем поют. Просто услыхали где?то звук, ноту… Так воет зимний ветер… Слушали мы их недолго — все же это пение было не тем, кое можно слушать часами.
— Будем обходить, — распорядился Ади. — Вполне может быть, что они так воют с голодухи.
Мы действительно попытались их обойти, сделали пару миль темными коридорами. Но то ли шли не в ту сторону, то ли заплутали, то ли нас просто выследили, но встречи избежать не удалось. Нас ввело в заблуждение то, что мы перестали слышать их пение, недопустимо расслабились. И в большой пещере мы попали в засаду. Их подвело нетерпение, они закричали чуть раньше чем следовало, и вместо того, чтоб испугать нас — предупредили. Если бы они обрушились на нас молча, то, вероятно бы передушили нас как котят, но разве нас можно было испугать криком? Разве на нас мало кричали в жизни. Один прыгнул на меня, замахнувшись дубиной, я ушел в сторону, еще один прыгнул со скалы. Мне не оставалось ничего, как ударить его факелом — кобольд заорал, завоняло паленой шерстью. Но своим телом кобольд сбил огонь, и все что нам оставалось — это рассыпанные искры. По памяти ударил подсечным, сбил кому?то удар, затем закрутил мельницу.
— Говори, чтобы я слышал, где ты Что сказать? Что я ничего не вижу. Что даже не знаю, куда бить? Вместо этого я запел: «… О том как мы погибли Прочтете вы в балладах Пусть в смерть вам и не верится Она гуляет рядом. …» Ну да, как же. Смерть рядом — на расстоянии удара. Ближе бывает только когда ты мертв. Только вот умри я — никто баллады про нас не напишет. Хорошо, если кости когда?то найдут. Впереди и справа Ади затянул в ответ: «… Тяжка и незавидна Всегда судьба кадета Муштра с утра до вечера И песня не допета …» Я ударил косым — сабля встретила что?то жесткое, но проломила и увязла в чем?то мягком — более мягком, нежели человеческое тело. На полу дотлевали искры того, что было нашим факелом. Лишь на мгновение что?то закрыло от меня осколки света. Я ударил туда и остался доволен. Сабля пошла так, что после подобных ударов живут недолго.
Сабля пошла так, что после подобных ударов живут недолго. Если вовсе живут… «… Погибшему за родину всегда мала награда Могила на дивизию И может быть баллада …» Кого?то снял Ади — кобольд рухнул на земь, и под своим телом погреб последние искры. Тьма была абсолютной — я не видел даже своей руки, даже проведя перед носом. Я закрыл глаза, затем открыл — разницы не было никакой. Чтоб не отвлекаться на попытки разглядеть хоть что?то, я опустил веки. Я обратился в слух. «… Путь генерала выстлан Солдатскими погонами Тех кто попали в вечность Походными колоннами …» Что?то просвистело у уха, я успел отступить и схлопотал скользящи удар по предплечью. Я слышал как треснула кожа курки. Вырывало бляху, она звякнула о камень. Затем что?то ударило меня под колени. Я упал на землю и уронил меч. Выхватил кинжал, но тут же чья?то нога выбила его из моей руки. Где?то далеко Ади продолжал петь: «… Кто для войны родился Тот не умрет в постели А мертвому без разницы Возвышенные цели. …» Зубами я сдернул перчатку, выплюнул ее на пол и взмахнул рукой, творя заклинание. Первое, что пришло на ум — искажающее заклинание. Мне было плевать что оно сработает не так как надо, или сработает не в полную силу — мне надо было чтоб случилось хоть что?то. Чтоб бьющий не попал по мне, чтобы меня не оказалось на линии удара. Заклинание сработало… …И я ослеп. Свет был ярок — я видел его даже сквозь закрытые веки. Я ожидал удара, который поставит точку в моем пути, но его все не было. осторожно открыл глаза, увидел свою саблю — она была совсем рядом. Опираясь на клинок, поднялся. Кроме меня и Ади в пещере никого не было. по крайней мере на ногах. Кобольды бежали. Мы отдыхали прислонившись к огромной скале. Дыхание восстанавливалось медленно — сказывался далекий путь, холод, накопившаяся за время пути усталость.
— Мы живы?