— Как наши дела? — спросил я.
— Плохо… — сказал он, слегка поморщившись. За время пути я привык к манере разговора Реннера — с равным спокойствием он бы возвести, что в подкове не хватает гвоздя, и что мир окончательно слетел с петель. Мне пришлось переспросить:
— Насколько плохо? Ади присел на мою кровать и покачал головой. Покачал отрицательно. Потом молча показал на окно. С утра там моросил дождик, но после обеда в прямые росчерки капель вплелся хаотичный танец снежинок.
— Часть перевалов еще открыты, но вероятней всего, мы к ним не успеем. Пошли, пообедаем что ли… В обеденной зале было уже накрыто на троих. Там был хозяин, и когда мы вошли, он нам кивнул. В кувшинах стояло вино. Мы пили, но тосты не произносить никто не стал.
— Когда вам надо в дорогу? — Спросил хозяин.
— Вчера… Нас не будут встречать на перевале. И вообще не советуют туда и соваться. Зима в этом году ранняя… Увидев, что Ади ест без аппетита, он пододвинул к нему поближе блюдце с чесноком:
— Угощайся… Вы это… Чеснок прежде чем есть, пробуйте… Лето в этом году дождливое, чеснок выкопали поздно. А у меня еще на том участке тюльпаны, словно твой бурьян растут. Так что может то ли чеснок, то ли луковица тюльпанная. Ади кивнул, но к чесноку не притронулся. Я для приличия, взял одну головку. Чеснок был злой… Хозяин прищурился.
— Остаетесь зимовать?… Было видно, что ему это совсем не нравится — два лишних рта прибавляли хлопот. Но Ади отрицательно покачал головой.
— Мне надо в дорогу… За горы. Лицо хозяина скривилось пуще прежнего:
— Замечательно. Замерзнете как щенки, и лет через двадцать вас откопают совсем как живых… Уж лучше у меня оставайтесь — зачем мне грех на душу брать.
— Сдохну ли я под снегом — это еще вопрос. А что я до весны не дотяну — так это к бабке не ходи… Так что я поеду. — Он повернулся ко мне, — Ты можешь остаться… Мне подумалось, что это не самый лучший вариант — дойти в одиночку у Ади было гораздо меньше. Я часто убивал, но убивать безразличием мне еще не приходилось.
— Какой перевал закрывается последним? — спросил я.
— От погоды зависит…
— А какой самый ближний? Ты продашь мне двух мулов или тяжеловозов. Я распоряжусь, деньги спишут тебе на счет. Мы пойдем через снега. Не может быть чтоб не пробились через какую?то метель.
— Они тебе слабо помогут…
— Но все же… Хозяин задумался:
— Вообще?то если хочешь умереть так, чтобы нечего было хоронить, есть еще одна дорожка… Под горами… Я присвистнул — подобное я читал в какой?то книжке. Кажется в той самой, где было прописано про бочки.
— Под горами? — переспросил Ади.
— Лет семьдесят назад, говорят, она была еще цела. Сейчас ей никто не пользуется, но о том, что ее разрушило — тоже никто не говорил…
— А почему ей не пользуются сейчас.
— Говорили, что слишком многие вышли в путь, но не вернулись и не вышли.
— И как же они проковыряли под горами?
— В том?то все и дело… Там карстовые пещеры. Заблудиться там проще простого, так что держитесь реек, так по крайней мере вас только сожрут… Час от часу не легче, — подумалось мне, — и какие к чертям рейки? Последнюю фразу я произнес, кажется вслух, но на нее никто не обратил внимания. Ади думал недолго. Он посмотрел в глаза хозяину:
— Ты должен провести нас под горами.
— Ни кому я ничего не должен и ничего не буду.
— А на каком, позволь узнать, основании?
— На том самом, что смерть — это дело личное, а у меня своя голова на плечах. И немного остыв, продолжил:
— Да я?то и не ходил там ни разу. Вход в пещеры в милях сорока, до него и провожу… На том и порешили…
Ади не стал ждать, пока распогодится. Хозяин просил хотя бы подождать, чтоб перестал дождь, но тот был неумолим. Говорил, что небо затянуто, дождь может идти и неделю, а затем все так раскиснет, что еще столько же надобно ждать, чтоб грязь подсохла. Хозяин махнул рукой. Сторговались, что выступят утром — путь был недалеким, и даже выспавшись, мы могли успеть к месту до заката. Ади, приняв решение, успокоился. Вернувшись после обеда в нашу комнату, он занавесил окно тяжелыми шторами, и завалился спать. Пока он укладывался, я успел его спросить:
— Может, объяснишь, отчего ты так спешишь? Хочется выковырять из себя этого пассажира?… Так не терпится, что готов рисковать нашими шеями? Вы же с ним вполне ладите последнее время.
— Видишь ли, Дже… Да не видишь ты ничего. Здесь у тебя из?под задницы уведут коня, а ты узнаешь об этом только когда шлепнешься на землю… Все опять не так просто, как тебе кажется.
— Ну так поясни — в чем дело? Ади молчал достаточно долго. Так долго, что я подумал — ответа я не получу. Но Ади только размышлял, с чего начать.
— Как думаешь? — наконец решился он, — Отчего я отправился в этот путь? Теперь задумался я: патриотизм исключался. Вряд ли в нем сидел какой?то его родственник. Хотя…
— Из?за жены? — предположил я.
— В некотором роде… Но не в том, что ты подумал. Я вышел в дорогу из?за семьи. Иначе говоря из?за денег.
— Из?за денег?
— Ну да, знаешь, такие блестящие кругляшки, или красивые бумажки.
— И много платят?…
— Достаточно. Ты столько получаешь за трехмесячную капанию.
— Хорошая ставка. И по какому поводу платят так дорого?