— Что?то около сорока вершков. Ну или два аршина и еще две пяди…
— Мда… — задумчиво заметил хозяин. Его гость был выше указанного роста где?то на пядь, — Ну ты, кум, эта… Когда пачпорт будут спрашивать, пригнись… Далее — «Особые приметы — Не имеется» Имеются у тебе особые приметы или нет?… Тапер покачала головой — иметь особые приметы при их способе жизни было недопустимой роскошью. Хозяин стал читать дальше:
— «Урожден в год…» Ну это почти сходится… Гражданин провинции Эгл?Си… А где это Эгл?Си?… Я опять пришел на помощь:
— Это достаточно далеко. Остров на севере.
— О как… Остров… — опечалился хозяин. — Ты, кум, плавать умеешь? Тапер кивнул — я не мог предположить, где бы он мог научиться, но с такой жизнью…
— Ну вот видишь, — воспрянул хозяин. — Все сходится! Плати марку серебром и уматывай. Вернешься назад — заходи. За полмарки я у тебя его назад куплю. Когда за тапером закрылись все двери я спросил:
— А как его хоть звали?…
— Кто его знает… Их разве всех упомнишь…
— И много здесь таких кузенов ходит?
— Кого?… — Не понял хозяин.
— Ну кумовьев?то?…
— Достаточно, — ответил он. Но для чего именно достаточно — уточнять не стал.
Полет над лесами
От земли оторваться, пройти над полем, почти влететь в опушку леса. Но за мгновенье до столкновения чуть изменить наклон крыл. И тебя рвет вверх и будто назад. Ветер над лесом совсем иной, чем на поляне, острый, быстрый, что скатывался по склонам гор, и разгонялся в своем движении к океану. Я пошел на него, забираясь с каждым взмахом все выше. Местный ветер был холодным, он копил свои силы, отдыхая на ледниках, и теперь в него вплетались восходящие потоки от согретой солнцем земли. Воздух под крылом упруго дрожал, он расчесал мои перья, прижал их одно к другому. Подо мной проносилась земля, я смотрел вниз, пытаясь рассмотреть хоть какие?то тропы в лесу, хоть какие?то знаки, дома «кузенов», но нет — я ничего не замечал, не видел даже звериных троп. Хотя, может статься, именно здесь когда?то проходил мой отец со своим отрядом. Они останавливались на привалы, ломали бы на костры сухостой. Но нет
— ни малейшего следа не сохранилось ни от них ни от кого?то еще. Я лег в развороте, возвращаясь назад. Но я пролетал милю за милей — крепости не было. Снова развернулся — могло статься, что я неверно оценил расстояние: туда я летел против ветра, обратно — за ветром.
Но я пролетал милю за милей — крепости не было. Снова развернулся — могло статься, что я неверно оценил расстояние: туда я летел против ветра, обратно — за ветром. Круг за кругом, минута за минутой шли, однако я не мог никак найти место, откуда начал свой полет. Казалось, я уже должен был бы выучить свою зону полета, но мне чудилось, будто я вижу эту местность впервые. Мне, было, показалось, что я нашел ту речушку, кою мы форсировали при подходе к деревянной крепости. Но нет: тогда мы вошли в березовый лес, а на берегах найденной реки рос густой орешник. Я заблудился! В любой момент я мог развернуться, уйти на запад — уже бы через неделю я бы в своей бригаде, и никто бы не спросил, где я пропадал. Но я не сдавался — прошел над лесом низко, почти касаясь крыльями верхушки деревьев. И удивительно — в просвете меж деревьев мелькнул огород. Я круто развернулся, пошел к земле, приземлился меж грядок с капустой. Сделал несколько шагов в продолжение движения, но капусту не сшиб. На соседней грядке разогнулся человек — это был хозяин крепости.
— Эк куда вас заносит. Как это ты меня нашел?
— Да я не искал вас, в общем… Я заблудился.
— А через ограду как перелез? Там, кстати, ловушки. Некоторые свалят быка побольше тебя.
— Я не перелезал… Я перелетел.
— Во как… — это его совершенно не удивило, — ну перелетел, так перелетел. А я тут кротов гоняю… Потому как от кабана можно сделать засеку, а против этой твари — ну никак… Под землей норовит проскользнуть. Бери лопату, помогать будешь! Я показал, что гол и не обут. Но в хижине хозяин нашел штаны и сабо.
— Рубахи уж нет, ты прости… Ну ты парень крепкий, перебешься. И действительно перебился — очень скоро в ведре копошилось три крота. Извлеченные из своей родной среды они слепо тыкались друг в друга. В своей беспомощности они напоминали младенцев человеческих.
— Жаль… — прошептал я. Хозяин услышал, мой шепот, но что именно я сказал, не уловил:
— Что?
— Говорю, жаль их убивать.
— А кто тебе сказал, что мы их убивать будем. Отнесем подальше, лучше за реку да выпустим… Тень накрыла меня, что?то пронеслось за моей спиной, меня обдало ветром. Предчувствуя удар я согнулся, убрал голову, сложил руки, готовый упасть, а затем опять подняться. И ударить самому. Но нет, удара не последовало. Я распрямился. Хозяин, глядя мне за спину, проговорил:
— А вот и сын… Обед принес. Обернувшись, я увидел крылатого мальчика. Он висел где?то в двух вершках над землей. Было ему лет шесть?восемь. Может даже девять — в лесу дети взрослели быстро, но отчего?то росли невысокими. Воздух неспешно било два крыла. Крылья были пернатыми. Мне не оставалось ничего, как ответить хозяину взаимностью и сделать вид, что я не удивлен.
— Это ваш единственный огород, — спросил я вместо этого.