— Ага, вот он. Или оно, не знаю даже, как это называется.
Лотар заглянул через плечо хозяина. Среди каких-то старых мешочков, набитых неизвестно чем, и старых латных приспособлений лежал самый изысканный вакизаши, какой Лотар когда-либо видел.
Длина его клинка, как и положено, была девятнадцать дюймов, а рукоять, сделанная из кожи акулы или восточного морского дракона, чтобы не скользила в кулаке, даже если окажется в крови, вмещала два кулака с четвертью. Лотар придержал дыхание от восхищения.
— Ну вот, я так и подумал, что тебе понравится. Если ты объяснишь мне, что это такое, я буду считать, что сделал сегодня вечером именно то, что должен.
— Ты разве не знаешь? — удивился Лотар.
— Мне это кажется мечом-недомерком. А тебе?
— Это вакизаши, леворучный меч, который очень часто выковывают в паре с главным мечом.
— Ну, главный меч, как я понимаю, у тебя уже есть. Так что…
— Мечи не просто должны быть рядом. Они должны совпадать, чтобы между ними не возникала вражда, и, конечно, должны легко меняться местами.
— Таких хитростей я даже не подозревал в этих железках.
— Железках? Ты, бывший наёмник, можешь так говорить об оружии?
Дро взмахнул рукой, как бы обводя стены всего зала, потом пошёл, переваливаясь, к низкому столику возле камина, где оставил свою кружку.
— Что здесь выдаёт или хотя бы намекает о любви к оружию, Лотар? Мне кажется — ничего. И это правда.
Желтоголовый вдруг понял, что меч, который он видел перед собой, не просто клинок высшей пробы. В нём было что-то такое же, что заставило Лотара в своё время выбрать Гвинед. Это что-то было направлено против всего зла в мире, против колдовства тёмных сил. И ещё — это происходило из того же источника, что и способность Гвинеда не поддаваться никакой магии, оставаться свободным от любых заклятий — просто честно и правдиво служить тому, кто хочет одолеть зло.
Кроме того, даже сквозь ножны Лотар чувствовал, что это очень древнее оружие. Не менее древнее, чем его Гвинед, и пережившее так много боёв и побед, что только диву приходилось даваться, как он сохранился — не сломался, не истёрся, не истаял под действием ржавчины, времени и людской невнимательности.
— Ты, кажется, его даже не чистил последние годы.
— Не последние годы, а все годы, что он у меня тут валялся. Если хочешь — он твой. И можешь чистить его сколько угодно. Я предпочитаю камин, мятное пиво и удобные стулья. — Дро улыбнулся, но теперь в его глазах Лотар прочитал лёгкое напряжение, хотя и неизвестно, чем продиктованное.
— Это роскошный подарок, Дро. Он не может быть просто подарком.
— Может, если он в своё время достался мне по дешёвке. Кроме того, я никогда не знал, что с ним делать. Так что бери — и будем считать, что я подлизываюсь, выгораживая Клу.
Лотар взял в руки меч, вытащил дюйма два стали и сразу же увидел древний и очень сильный иероглиф. Когда-то существовала даже легенда, что это было первое слово, подаренное Демиургом человеку, — Акиф. Лотар поклонился иероглифу и клинку. Потом сунул его себе за пояс. Странное дело, Гвинед вовсе не был этим рассержен, хотя, сколько у Лотара прежде ни было кинжалов, он ссорился со всеми, пусть и не всегда явно.
Дро следил за ним, но глаза толстяка превратились в узенькие щёлочки, и в них ничего нельзя было прочесть. Заметив, что Лотар за ним наблюдает, он нехотя, почти сонно пробормотал:
— Ты странный парень, Лотар. Ну, да это не моё дело. И я рад, что мы поладили. Думаю, со временем мы поладим ещё больше. А когда у тебя не останется зла на наших жителей, ты уедешь спокойно.
Вообще-то, можно было и отправляться в свою комнату, но кое-что ещё хотелось выяснить.
— Дро, ты сказал, тебе навязал этот клинок восточник. Каким он был?
— Просто восточник, для меня они все на одно лицо.
Каким он был?
— Просто восточник, для меня они все на одно лицо. Он приплыл на попутном корабле, прожил на острове две недели, не больше, и отправился дальше. Мне показалось, он что-то искал у нас, а нашёл ли — не знаю.
— Почему он пришёл к тебе?
— Он узнал, что я покупаю книги, и пришёл что-то продать. На самом деле, как выяснилось, он хотел узнать, нет ли у меня в библиотеке какого-нибудь интересного манускрипта, который можно купить за треть цены. Узнав, что я ничего продавать не намерен, он порылся немного в библиотеке, подарил эту штуку в уплату за беспокойство и исчез, — уплыл торговать куда-то дальше.
— Ты сказал, что он продал тебе Акиф по дешёвке.
— Что? А, ты так назвал этот кривой кинжал…
— Это не кинжал, это вакизаши. Между двумя этими понятиями такая же разница, как между свечкой и костром.
— Хорошо, пусть так и будет. — Теперь Лотару показалось, что Дро действительно пьян и ему в самом деле пора на боковую. — Я не помню, сколько заплатил за эту штуку, потому что клинки у нас нельзя дарить, но сколько бы ни заплатил — это был подарок. Даже мне, лопуху по части оружия, ясно — это довольно дорогая штука. Знаешь, — он поднялся и пошёл к двери зала, — пожалуй, я на сегодня готов. Спокойной ночи.
Лотар послушал, как в коридоре Дро кому-то о чём-то сказал мирным, ленивым тоном, потом его шага затихли. Но за дверью был кто-то ещё, хотя Лотар никак не мог определить, кто именно.