— Они очень от вас независимы? — спросил Лотар. — Они не станут проводниками или даже союзниками наших врагов?
— Им не позволят свои же соседи, — буркнул Вернон. — Как только кому-то придёт в голову разжиться за наш счёт, его тут же осадит кто-нибудь сбоку. Это действует уже лет триста. Иначе мы решали бы здесь не проблему восточных армий, а проблему северо-западных прибрежных княжеств.
— Я согласен с генералом Верноном, — громко произнёс Присгимул. — Итак, господа, остаётся коридор в сто, не больше, миль песка, с редкими колодцами и очень неверными дорогами. Согласитесь, это уже кое-что. Главным образом потому, что в таком коридоре три большие армии не проведёшь. Обязательно столкнёшься с кем-нибудь. И в этом, скорее всего, и заключена наша возможность спастись, — стравить их между собой.
Лотар поправил карту и провёл рукой над ней, пытаясь определить, что стоит за нарисованными умелой рукой картографа значками, линиями, красками… Нет, здесь было слишком много народу, на которого это произвело бы плохое впечатление, а быстро сосредоточиться не получилось.
— Ладно, — вздохнул он и посмотрел на Присгимула, который изучал его настороженным взглядом. — Что известно о противнике?
— Противник идёт тремя большими, я бы сказал, небывало большими группами армий. Самую северную составляют орды степного владыки Торсингая. Он из ханнов — самой многочисленной нации степняков. Очень жесток, известен многочисленными массовыми казнями, всю жизнь провёл в походах и битвах. По разговорам, остаётся один, только когда очень сильно устаёт и уходит на берег речки или просто в степь, чтобы измотать себя жуткими по силе и сложности тренировками.
— В самом деле? — поинтересовался Сухмет.
— Он непревзойдённый кулачный боец, — вставил Вернон. — У него было несколько учителей, но когда он понял, что может с ними справиться, убил всех в честном поединке и стал тренироваться в одиночку. Когда такие занятия кажутся ему очень уж бескровными, он набирает в городах два-три десятка платных здоровяков и бьётся с ними один против всех. Не было ещё случая, чтобы его вынесли из драки на руках. А вот из его противников многих похоронили.
— Что же заставляет их принимать этот вызов? — спросил Лотар.
— Он не раз обещал тому, кто его одолеет, отдать в жёны свою дочь или сделать наследником своей степной империи.
— Вторая армия, — прервал Присгимул, — состоит в основном из Чан-Джан Фо, или, в просторечии, фоев. Это воины самой восточной — Поднебесной империи. Они очень многочисленны, и среди них много очень хороших воинов. Правда, считают, что все свои победы они одержали за счёт превосходной организации, может быть, лучшей в мире, а не за счёт личного мужества солдат.
Лотар посмотрел на Сухмета.
Лотар посмотрел на Сухмета. Тот едва заметно кивнул, потом, осознав, что многие на него смотрят, нехотя проговорил:
— Генерал, который требует от своих солдат чрезмерного героизма, считается у них бездарным, и должен уйти со своего поста. А вообще удивительно, как далеко на запад они зашли.
— Да, — задумчиво проговорил Лотар, — интересно было бы узнать, что их завело сюда?
— Ими командуют сразу два человека. Они, похоже, имеют одинаковые полномочия, но ни разу не ссорились.
— Стоит им поссориться, как император обоим прикажет отрубить голову, — улыбнулся Сухмет. Ему, старому восточнику, эта парадоксальная логика была ясна и, более того, казалась естественной. — К тому же каждый может шпионить за другим командующим.
— Возможно, — буркнул Присгимул. Он уже смирился с тем, что сегодня его может прерывать даже раб-восточник. — Третья армия идёт довольно странным путём и состоит из вендийцев. Они чуть хуже организованы, чем фои, а командует ими, как ни странно, какой-то жрец, а не военный. Нет. — Присгимул нахмурился и поправился: — Вообще-то в их командовании очень сложная система подчинения. Наши разведчики доложили, что это связано с кастовой системой их отношений. Но рассчитывать, что это им помешает, я бы не стал.
— Хорошо бы с ними познакомиться поближе, — пророкотал Рубос.
— Со всеми придётся познакомиться поближе, — ответил Лотар, изучая карту, чтобы запомнить её хорошенько. — Так, спрашивать о расположении наших армий в деталях мы пока не будем. Времени и без того очень мало. Что ты можешь сказать о первых стычках твоих воинов с восточниками?
— Пока ничего. Но до драки дело дойдёт уже очень скоро, они торопятся, хотят стать на зимние квартиры ещё до снега.
— Разумеется, для этого им нужно сломить наше сопротивление до холодов, — буркнул Вернон. — Я бы на их месте тоже хотел зимовать в тёплых городах, а не в продуваемых всеми ветрами песчаных пустынях.
— А если остановить их в нынешнем положении, они понесут большие потери? — спросил вдруг молчавший до сих пор Джимескин.
Присгимул покачал головой:
— Нет, южанин. Никаких особенных потерь они не понесут, насколько я могу судить. У них есть еда на зиму, они могут устроить вполне здоровое зимовье. Единственное, на что в таком случае можно надеяться, — что активность их на время упадёт. Но не дольше, чем до первых тёплых весенних дней. А этого мало и не спасёт нас от… — Вдруг старый воин провёл рукой по лицу, словно пытался закрыть его от присутствующих. Но потом взял себя в руки и закончил: — От кошмара.