Юлька вспомнила годы учебы и невольно прыснула в ладошку. Ничего-то этот цэрэушник про них не знает. И как будто неглупый человек, а сделал такие поспешные выводы. Вильяме стоял довольно далеко от нее, и «проверить», насколько его мысли соответствуют речам, девушка не могла. А покидать удобное кресло было попросту лень.
«Ладно уж, пой, пташка, а мы послушаем».
Видя, что возражений нет, Вильяме продолжил «политинформацию»:
— А наука? Отрасль человеческой деятельности, выведшая нашу и многие другие страны на передовые позиции в мире, у вас полностью лишена материального обеспечения. Зачем террористы? Такими темпами, действуя, к тому же столь целенаправленно, вы сами себя скоро уничтожите, превратившись в необразованную толпу полуграмотных и жаждущих похмелиться индивидуумов. Ваши соотечественники и так значительно потеснили турков и филиппинцев на мировом рынке дешевой рабочей силы.
— Вы нас не убедили, — нагло заявила Пестрова, заставив Майкла задохнуться от разочарования. — Но, судя по эмоциональному накалу, мы действительно вам очень нужны. И вопрос должен стоять так: сколько?
— Так… вы согласны?
— Разве кто-то говорил о согласии? — деланно удивилась Ленка. — Пока мы скушали ведро помоев, вылитых на нашу страну.
— Пока мы скушали ведро помоев, вылитых на нашу страну. И, между прочим, не услышали никакого вразумительного предложения.
— Я… я не уполномочен делать предложения, — сглотнув, неуверенно проблеял Майкл. Куда только красноречие девалось! — Просто я испугался, что вы сейчас уйдете, и решил немного подготовить почву.
— Дурак вы, мистер Вильяме. Кто же начинает деловое сотрудничество, хая место, где предполагаемый партнер родился и провел большую часть жизни? Вам не могло прийти в голову, что мы могли оскорбиться?
— Извините.
— Ладно уж, извинения приняты. Спишем это на вашу политическую безграмотность и неумение разбираться в людях, — ворчливо заявила Ленка, но было видно, что на самом деле она нисколько не сердится. Точнее, ей, как и большинству только что упомянутых соотечественников, по барабану. И, продолжая держать быка за рога, девушка сказала: — Тогда мы, пожалуй, все же прогуляемся. Пока есть время, надо посмотреть Нью-Йорк.
Тут в дверь позвонили, и Вильяме пошел открывать.
— Привезли собаку.
В запале спора все уже забыли про обреченное животное.
— Я сейчас, — засмущалась Юлька.
Ей каждый раз было немного стыдно. Недолго носить в себе смертоносный груз опасно, а потому девушка вышла на крыльцо и, не особо заботясь о конспирации, погладила несчастную тварь.
Вышедший следом Вильяме, увидев в клетке пса, послужившего благому делу, возмутился:
— Что происходит?! Зачем вы привезли дохлую собаку?
— Все в порядке, Майкл, — успокоила его Ленка. — Заплатите ему.
— Но… она мертвая?!
— Так и должно быть.
Ничего не понимающий Вильяме отдал деньги человеку в комбинезоне. Тот взял плату и поспешил удалиться.
— Постойте!
Курьер обернулся, и Юлька указала на клетку:
— Заберите это.
— Да что происходит, черт возьми? — Вильяме опять начал злиться.
— Вам же сказали, все в порядке. Ленка холодно посмотрела на в общем-то симпатичного ей Майкла.
— А-а, — махнул тот рукой. — Женщины. Причем английское «вумен» прозвучало в его интерпретации как русское «бабы».
Девушки вышли на улицу и, пройдя до ближайшей стоянки, сели в такси.
— Куда едем, леди?
Таксист, молодой чернокожий парень, с любопытством оглядывал симпатичных пассажирок.
— На Бродвей, — коротко приказала Пестрова. И уже Юльке: — Не возражаешь?
Юлька не возражала, и автомобиль тронулся с места.
— Лен, так что же делать?
— Да ничего, — лениво отозвалась та, — как говорится, поживем — увидим.
— Выходит, ты предлагаешь согласиться?
— А почему бы и нет?
Юлька, в которой патриотизм был где-то на уровне ДНК, запротестовала:
— А как же родина?
— А что — родина? Так уж у нас принято, свое похерить, а потом за бешеные деньги купить за границей.
Так что неизвестно, как быстрей до России твой метод докатится.
— Нет.
— Да что нет-то? Ты ж сама говорила, что не знаешь, как это происходит.
— Ну да, не знаю.
— Ну да, не знаю.
— А узнать хочется?
— Вообще-то да.
— Ну так и не дергайся. Дома-то когда бы это произошло. А так — пожалуйста. Небось у них и оборудование покруче. Да и вообще…
Юлька, придавленная грузом событий, замолкла. Все происходило помимо ее воли и, если честно, не очень-то ей нравилось. Но, глядя на олимпийское спокойствие подруги, понемногу остыла и уставилась в окно.
Они как раз проезжали мимо какого-то моста. Вдоль залива тянулся зеленый парк, в котором прогуливались и просто сидели на траве люди. Кто-то занимался физкультурой, приседая и отжимаясь. Человек десять двухметровых негров в мокрых от пота, разноцветных майках явно отмеривали не первый километр по беговой дорожке. Чуть дальше были расположены теннисные корты, на которых размахивали ракетками мужчины и женщины в белых шортах и юбочках. Молодые мамаши и няни выгуливали маленьких детишек, прячась от жаркого летнего солнца под зеленеющими кронами деревьев. И, засмотревшись на малышей, Юлька впервые подумала: а может, все не так уж и страшно? Вроде люди как люди. И может, подруга права? В конце концов отказаться никогда не поздно. Дома и впрямь царит неразбериха. И разве преподаватели в институте не считали за счастье получить приглашение поработать в одной из клиник этой страны. Да только вот редко кого сюда звали.