— Откройте личико, мэм, — съехидничала Мергиона, — или в ментодеры берут только уродин?
— Твоим ментодерам только пьяных домовых по домам развозить, — даже в механическом, явно измененном, голосе командирши слышалось презрение. — А я — эфесбаньши, и в твоих же интересах не видеть моего лица. Кстати, зря ты пытаешься нащупать узелок, деточка. Это заговоренные веревки. Специально для таких умелиц, как ты.
«Что-то она много болтает для спецназа», — подумала Мерги, но перестала шевелить руками. Вместо этого она попыталась задействовать пальцы ног, стараясь не морщиться от острой боли.
— Там то же самое, — пробубнила эфесбаньши. — А ты молодец, не теряешь боевого духа.
— Я сейчас начну звать на помощь, — сказала Мергиона.
— Не начнешь, — ответила командирша, — я хорошо изучила твое досье. Иначе мы не связывали бы тебя. Ты хорошо усвоила, что у стен есть уши, но забыла, что и у ушей есть языки. Мы знаем о Мергионе Пейджер все: с кем ты дружишь, как отдыхаешь, о чем мечтаешь, как дерешься. «Наклоняет голову к правому плечу — думает, к левому — будет бить».
Мерги резко перебросила голову от правого плеча к левому. Эфесбаньши на мгновение напряглась.
— Мы с уважением относимся к твоему боевому мастерству. Джеки Чан много о тебе порассказал.
— Джеки? — не выдержала Мерги. — Он не мог! Вы что, его пытали?
— Зачем? Просто сказали, что в твоем альбоме наклеек с Ван Даммом в два раза больше, чем с Джеки Чаном.
— Гады! — только и смогла сказать густо покрасневшая Мерги.
Спецназовка присела на корточки перед стулом, так что ее зашумленное лицо оказалось прямо перед глазами Мергионы. Девочке показалось, что завеса из цветных квадратиков стала немного прозрачнее.
— Девочка моя, — сказала эфесбаньши настолько душевно, насколько позволял искаженный голос, — мы не хотим тебе зла. Мы просто любим свою Родину.
«Интересно, — подумала Мерги, — а почему это Рука Помощи не пытается мне помочь?» Рука Помощи тут же отозвалась — ободряюще похлопала Мергиону по плечу. «А ведь она меня не предупредила, — вспомнила девочка, — предательница». Впрочем, всерьез обижаться на подарок Тотктонады Мерги не стала: винить Руку в том, что она не подала знак о засаде, устроенной тотктонадовскими подчиненными, было глупо.
— И сейчас Родине нужна твоя помощь. Ты готова ей помочь?
— Допустим, — сказала Мергиона. — Что нужно Родине?
— Родине нужно знать, где находятся Две Чаши.
— Всего-то? — усмехнулась девочка.
— Это не «всего-то», — обиделась эфесбаньши, — зто очень важно. Представляешь, что будет, если об этом узнает враг… то есть потенциальный противник! Ну, Мерги? Давай, ты просто скажешь, где Чаши, и Родина…
— …и Родина сразу перестанет во мне нуждаться, — продолжила мысль Мергиона.
Представляешь, что будет, если об этом узнает враг… то есть потенциальный противник! Ну, Мерги? Давай, ты просто скажешь, где Чаши, и Родина…
— …и Родина сразу перестанет во мне нуждаться, — продолжила мысль Мергиона. — Кстати, устроит ли Родину, что одна болтливая девчонка знает государственную тайну?
Эфесбаньши вздохнула и призналась:
— Нет. Тебя придется спрятать. Временно, пока ситуация не нормализуется.
— А за какое время обычно нормализуются такие ситуации? За пятьдесят лет?
Спецназовка помолчала, что-то прикидывая в уме.
— Думаю, за полгода мы все разрулим. Если не будет осложнений.
Рука Помощи принялась задумчиво раскачиваться из стороны в сторону.
— Передайте Родине, что меня это не устраивает, — сказала Мерги.
Оказалось, это не устраивало не только ее.
— За Родину! За Нил! — запищали сотни голосов. Из всех щелей — дверей, окон, даже, как померещилось Мерги, из-за плинтуса — полезли мелкие зеленые чертики. Реакция британской команды была молниеносной, но бессмысленной: очень трудно бороться с мелкими зелеными чертями в комнате, доверху забитой мелкими зелеными чертями.
Через минуту все было кончено. Не помогли даже боевые завывания эфесбаньши, от которых девочка чуть не оглохла. Местный спецназ валялся на полу кабинета ректора, обездвиженный плотной сетью заклинаний на неизвестном Мерги языке, мелкие чертики слились в довольно крупного зеленого же крокодила, а Мергиона Пейджер по-прежнему сидела привязанной к стулу.
— Как говорите вы, англичане, — сказал крокодил, помахивая увесистым хвостом, — мы, посланники Себека, Амамета и Сета, долго разговаривать не будем. Давай-ка, ты расскажешь все о Двух Чашах, и я тут же исчезну, как будто меня…
— Кирдык! — раздалось сверху, и стая воинственных джиннов атаковала посланника Сета с воздуха. Крокодил моментально рассредоточился в ораву чертиков и занял круговую (точнее, сферическую) оборону.
Мергиона устало прикрыла глаза. «И зачем мы уезжали из Новой Зеландии? — подумала она. — Там было все то же самое, но на фоне буйства природы».
Что-то ей подсказывало, что отряд джиннов не успеет закрепиться на отвоеванных позициях. А еще — что в критический момент на поле боя появится Лужж, или МакКанарейкл, или Браунинг, а скорее всего — все вместе, и вот тогда-то начнется драка: серьезная, без дураков.
Если бы Мергиона была чуть поопытнее, она бы знала, что без дураков не обходится даже такое важное мероприятие, как серьезная драка.