Карл стал заметно нервничать.
– Такого момента не было и не будет ни у кого никогда! И ты сядешь конунгом, королем, императором – кем бы ни пожелал назваться – в любом городе, который захочешь сделать своей столицей!
– Кроме Миклегарда, надо полагать… – прищурился Рюрик.
– Аахен! Регенсбург! Париж! – Карла начал уже сильно раздражать этот упрямый варвар, перед которым он метал теперь бисер.
– Это очень интересный разговор. Очень интересный, Карл. Но ты извини меня, я перед приходом сюда был невоздержан, выпил слишком много ячменного пива, и мне нужно сейчас отлить. Я должен выйти.
Он вышел в арки длинного пустынного коридора и повернулся, чтобы идти к воротам. Все было ясно. Надо немедленно поднимать паруса, возвращаться в Невгород. И – готовиться к обороне.
В коридоре гулко раздались еще чьи-то быстрые шаги. К нему приближался какой-то монах. Он шел поспешно, наклонив голову в капюшоне, и странным показалось Рюрику то, как он двигался.
Поравнявшись с Рюриком, монах вдруг остановился. Конунг не успел подумать, что нужно от него этому монаху, когда тот неожиданно и быстро выбросил руку с ножом в незащищенное кольчугой место чуть пониже адамова яблока.
Удар был сильным и точным. Рюрик умер без мучений, не успев ничего понять.
Убийцу так и не нашли, он исчез, словно растворился. А король Карл в тот же день усилил личную охрану, без которой теперь не появлялся даже в гостях у верных аббатов.
…Рюрик увидел вдруг Харальда и Ингвара. Они сидели на палубе огромного драккара. И Рюрик сел рядом с ними. А потом кто-то подошел и положил на его пылающий лоб прохладную руку, и он увидел высокую женщину в льняном переднике.
«Здравствуй, мать!» – сказал он женщине на языке норс и дотронулся до ее руки. Она накрыла его руку своей мягкой теплой ладонью и счастливо улыбнулась в ответ.
Потом он увидел собаку Волка, и на его спине – маленькую светловолосую девочку, которую никогда не видел раньше. С девочкой на спине Волк завилял хвостом и лег рядом, подсунув голову ему под руку – погладь! Рюрик потрепал уши собаки, потом – льняную голову девочки, поднял глаза и увидел Милену.
Она была такой красивой, что у Рюрика перехватило дыхание. Он встал и обнял ее, а потом спросил: «А где же Ингвар?» «Ему пока с нами нельзя», – ответила Милена серьезно, потом сняла девочку со спины собаки и протянула ее Рюрику: «А ей – можно. Это наша дочка, Умила».
Мимо проплывали берега, они были похожи и на Рустринген, и на Нево, и на Невгород.
Харальд и Ингвар хлопнули его по спине и налили ему доброго меда. «Так что, черти, видели вы Валхаллу или царство христианского Бога?» – спросил Рюрик. Они словно ожидали этого вопроса и засмеялись: «Да нет ни Валхаллы, ни царства христианского Бога, как говорили нам монахи. Это всё враки. Все просто плывут на многих драккарах в одном и том же направлении, и ты поплывешь с нами тоже. Это дело долгое, и мы не достигли еще цели. А что будет там – не знает никто. Может, и нет ничего, потому как и в жизни, и в смерти у людей только одно ясное дело – путь».
И Рюрика впервые совершенно покинули все сомнения и страхи. Он был со своими, он был всеми прощен и всеми понят.
Парус над нестрашным крашеным драконом наполнился ветром…
Ранним утром драккары Олега подходили к Киеву. Город парил высоко над Днепром и был красивее Невгорода и любых других городов, когда-либо им виденных. Городом правил его кровник Аскольд – посеявший раздор в рустрингенской дружине, погубивший Ингвара и чуть не убивший его с Рюриком. Настало время возмездия. На палубе рядом с Олегом стоял серьезный мальчик лет пяти, в маленьком шлеме и кольчуге.
Вдруг мальчик увидел рядом с их ладьей – другую. Она была большая, красивая, с белозубыми, высунувшими красные языки головами драконов. На ладье тоже были люди, и он узнал… мать. В волосах ее была та же, знакомая ему, лента. Он закричал ей: «Я здесь!» Она улыбнулась ему и помахала рукой, и маленькая девочка у нее на руках тоже замахала ему. К матери подошел высокий мужчина, опоясанный мечом, обнял ее за плечи и тоже стал махать ему и улыбаться. И были там еще какие-то люди, а большая собака рядом с матерью стала громко лаять. Игорь снял и отбросил шлем и стал тоже махать им изо всех сил, подпрыгивая.
– Игорь, кому это ты машешь? – спросил его Олег.
– Да вон же, смотри! – вытянул он руку. – Смотри, смотри, там мама, на ладье! И отец! Отец, я здесь! – Он повернулся к Олегу: – Они здесь! А ты обманывал меня, говорил, что они никогда не вернутся! – Мальчишка заливался своим заразительным смехом. – И смотри, какой у них чудный корабль! И собака! У нас теперь есть собака! Отец, как зовут твою собаку? – кричал, надрывая голос, мальчик. – Олег, прикажи гребцам, чтобы подошли к ним поближе! Ну помаши им, а то они подумают, что ты не рад их видеть!
Мальчишка продолжал прыгать на палубе, сбросив шлем и звеня своей кольчугой, потом остановился:
– Они уходят… Куда же вы уходите?! Я же здесь! Куда вы?! Куда они?.. – Он в отчаянном недоумении оглянулся на Олега.
Тот все это время задумчиво и странно смотрел на него. Они шли впереди всей флотилии.