Все стали переглядываться, но никто ничего не сказал. Им было не до песен. Певец вопросительно взглянул на Бесстрашного, пригласившего его к костру.
— Что спеть? — повторил он.
— Что?нибудь, — пожал плечами тот.
Певец нерешительно тронул струны. Обычно он сам догадывался, в какой компании какие петь песни. Но это была очень странная компания.
— Да что ты думаешь? — заметил его колебания Кэндо. — Пой то, что тебе самому хочется.
Да, бывали у него и одинокие ночевки, когда ему не требовалось угождать ничьему вкусу. Сегодняшняя была бы такой же, если бы он не встретил этих путешественников. Тогда он лег бы спать голодным и, конечно, не стал бы петь. Но бывали и вечера, когда он сидел у одинокого костра на берегу лесного ручья или равнинного озера, где квакали лягушки, а ночные птицы плели кружево весенних рулад, и напевал песни, которых не слышал нигде.
Он начал с легкой и счастливой песни о данорнских девушках, прекраснее которых нет во всем Триморье. Затем он вспомнил рыбацкие песни, полные моря и ветра, затем баллады о подвигах древних воинов и их прекрасных дамах. В этой компании пелось удивительно легко, и он забыл, что поет для других.
Вдруг он запнулся на мгновение, поняв, что поет песню, которую не пел уже несколько лет, но настоящие певцы не бросают песен на полуслове. И он допел ее, песню о защитниках Ар?Бейта.
Допев ее, певец замолчал. Его желание петь улетучилось, словно дым тлеющего перед ним костра. Он оглядел слушателей, но никто из них не казался возмущенным. Все сидели молча и не шевелясь, каждый смотрел куда?то в себя и думал о чем?то своем. Он снова подумал, что у него еще не было такой хорошей публики.
— Вы, случайно, не в Саристан направляетесь? — поинтересовался он, укладывая цитру в чехол. — Я был бы рад, если бы у меня нашлись попутчики.
— Нет, мы идем из Саристана, — ответил Кэндо.
— Да? — Певец заметно огорчился. — Ну, по крайней мере, по этой дороге можно пройти, раз вы пришли оттуда. А мне говорили, что в это время года там не пройдешь.
— Да ты когда?нибудь ходил по ней?
— Трижды, но все три раза ранней весной. Мне сказали, что это наилучшее время. Конечно, колодцы там глубокие, но у меня есть с собой котелок и моток веревки, так что… — он закончил фразу пожатием плечами.
— Я бы на твоем месте подождал осени. — Хотя слова Бесстрашного были сказаны небрежно и ненавязчиво, они прозвучали как «ни в коем случае не ходи».
Беспечное выражение исчезло из глаз певца.
— Я и рад бы не ходить, но здесь, в Хар?Наире, настали плохие времена. Дахат разорил свой народ поборами на армию, люди не хотят веселиться, песни им не нужны. Хлеб, и тот подают с оглядкой. А я не только хлеб люблю, но и кашу, и похлебку… — он приласкал взглядом стоящие у костра котелки. — А когда вы собираетесь обратно в Саристан?
— Чем скорее, тем лучше, — уклончиво сказал Кэндо. — Но неизвестно, как скоро у нас получится. Лучше бы ты пошел северной дорогой.
— Не знаю, лучше ли, — с сомнением сказал певец. — Там мало жилья, а идти долго. С голоду околеешь, пока дойдешь. Здесь быстрее. Думал, потерплю немного, а там Ширан. Богатый город, щедрый… — Он помолчал немного, испытующе глядя на Кэндо. — Послушайте, раз вы все равно собираетесь вернуться в Саристан, может, вам пригодится хороший парень вроде меня?
— Кэндо… — обеспокоенно начал Илдан.
— А почему бы нет? Трудно сказать, что может пригодиться в нашем деле. — Кэндо обернулся к певцу: — Откуда ты родом?
— Вообще?то из Данорны, но это было так давно, что теперь уже без разницы.
— А зовут как?
— Кириан.
— Видишь ли, Кириан, — выразительно взглянул на него Бесстрашный, — с нами ты спокойной жизни не увидишь. Скорее всего, ты нарвешься на какое?нибудь бедствие.
— Если задуматься, жизнь бродячего певца — сплошное бедствие. Никогда не знаешь утром, будешь ли сыт к вечеру. За миску каши в день я перенесу любое бедствие, а за трехразовую еду — и конец света.
— Ну, если ты не из робких…
— Какие у меня будут обязанности?
— Что бы ты сказал про нас после того, как пробыл с нами вечер?
— Я бы… — Кириан подумал немного и решил сказать правду. — Я бы сказал, что вы очень странная компания. Я бы сказал, что никак не могу догадаться, что вы здесь делаете и почему. Со мной это редко случается.
— Прекрасно! — обрадовался Кэндо. — Так вот, этими соображениями ты не должен делиться ни с кем из встречных. Не мешай им догадываться об этом самим.
— Так вот, этими соображениями ты не должен делиться ни с кем из встречных. Не мешай им догадываться об этом самим. В ближайшее время это будет твоей первейшей и неукоснительной обязанностью. Позже, возможно, появятся и другие.
Когда на горизонте зачернели верхушки башен Кай?Кенора, Кэндо посоветовал свернуть с дороги налево, чтобы обойти крепость поодаль. Скоро впереди появилась балка, по дну которой тек ручей, впадающий в Тильбу. По нему компания дошла до речки и разбила там лагерь. Крепость едва виднелась у горизонта ниже по течению.
Место стоянки выбрали так, чтобы его не было видно с дороги на той стороне Тильбы. Путники обосновались здесь надолго, потому что коням нужно было дать несколько дней отдыха. Тем временем Кэндо с Илданом собирались понаблюдать за крепостью. Зора сказала им, что госпожу выводят купаться во второй половине дня, вскоре после обеда. Кириану пока не рассказывали ничего, присматриваясь к новому спутнику.