Зора сидела, прислонясь спиной к одеялу, наброшенному на каменную стенку колодца. Пока ставили лагерь на ночь, она лежала рядом с колодцем на попечении Энкиля и пила воду. К тому времени, когда приготовили ужин, ей стало заметно лучше, она уже могла сидеть и разговаривать. Есть она отказалась, зато не выпускала из рук котелок с водой.
— Госпожа убежала бы сама, но ее стали бы искать, пока не нашли бы. А служанка — кто хватится служанки? Она еще не знала, как убежать, но стала готовиться сразу. Мы с первого же дня почти не ели хлеба — откладывали и сушили на свободной кровати, прикрывали платьями. Она все время смотрела, думала, как обмануть стражу.
Девушка поднесла ко рту котелок и отпила воды.
— Подумать только, там я проплыла под водой так долго, что чуть не захлебнулась. А здесь — ни капли. Я с детства хорошо умею плавать, поэтому госпожа решила, что я сбегу во время купания. В тот день мы взяли с собой узелок с сухарями и накидку, которую мне дали в крепости, — она приподняла оборванную снизу полу накидки. — У нас с Иной ведь не было никакой одежды, только свои платья. Я завернула узелок в накидку, словно это белье для переодевания, а когда мы шли к реке через кусты, госпожа оступилась, нарочно, чтобы отвлечь охрану, и я закинула все это в кусты.
Она прислонилась головой к колодцу, отдыхая. Четверо мужчин сидели вокруг нее, терпеливо дожидаясь продолжения рассказа.
— Может, тебе лучше лечь спать, — предложил Кэндо.
— Ничего, я расскажу. — Зора открыла глаза. — Там, на берегу, мы разделись и стали купаться. Потом госпожа с Иной вылезли из воды и не стали одеваться, а остались на берегу голыми. Госпожа сказала, что если стражники подглядывают, то они будут смотреть на них, а не на меня. Она заговорила с ихней служанкой, а встала так, чтобы та оказалась спиной к воде. Тут я нырнула и поплыла вниз по реке. Когда госпожа увидела, что я высунула голову у дальних кустов, она стала кричать: «Ой, моя служанка, моя служанка утонула!» Я нырнула и поплыла дальше. Стражники полезли в воду, куда показывала госпожа, но, конечно, ничего не нашли. Я спряталась в кустах и слышала, как она кричала на них. Потом они ушли, а я нашла узелок, надела накидку и пошла сюда.
Энкиль сочувственно погладил руку девушки:
— Зачем ты пошла этой дорогой, это же так опасно!
— Надо было спешить. Госпожа пробудет в Кай?Кеноре еще месяц, а потом ее повезут в Тахор. Не могла же я подвести мою добрую госпожу…
— Какую?! — перебил ее Энкиль. — Она же то и дело бьет вас по щекам! И ты говоришь, что она добрая?!
— Разве это побои! — пренебрежительно усмехнулась Зора. — Знал бы ты, как мать меня порола! За разбитую глиняную миску я по три дня отлеживалась. А госпожа не злая, она просто горячая. Ну, и рука у нее горячая, да это ничего. Она меня ни разу тяжело не прибила. Так вот, я подумала — у Дахата Шеба верная, а у госпожи я верная, и я послужу ей не хуже, чем она ему. И я пошла. Госпожа велела мне как можно скорее найти Корэма или Илдана из Лимерии, и попросить, чтобы ее освободили. — Взгляд Зоры обратился на Илдана. — Значит, вы уже знаете, что ее увезли к Дахату, ваша светлость?
— Да, — кивнул Илдан. — Хорошо, что теперь мы знаем, где находится твоя госпожа. Как повезло, что мы нашли тебя — и нам, и тебе.
— Я думала, что дойду. У меня с собой была кружка. Колодцы здесь глубокие, и я порвала подол на тряпки, сделала из них веревку и доставала воду.
Колодцы здесь глубокие, и я порвала подол на тряпки, сделала из них веревку и доставала воду. — Зора указала на оборванный подол своей накидки. — Но вчера вечером веревка оборвалась и кружка упала в колодец. Я пошла дальше — может, кого встречу — и дошла до этого колодца. От него я никуда не пошла, сил не было. Я надеялась, что если меня кто?нибудь найдет, то сразу напоит. Сухари у меня еще остались, но я не могла съесть их без воды.
— Можно было привязать на конец веревки кусок тряпки и обсасывать его, — посоветовал ей Кэндо, — и идти нужно было не днем, а ночью. Сам я так и делал, когда проходил этим путем. Ночью шел, а днем делал себе у колодца навес из одеяла на ветках степной колючки, сидел под ним, макал тряпку в колодец и обсасывал. Еду тоже находил.
— Какую?
— Змей. Прижимал их рогатиной, отрывал головы и ел. В определенных обстоятельствах они даже вкусные. Не то, что скорпионы и жуки. Те совершенно несъедобные.
Илдан покосился на Кэндо, домысливая эти «определенные обстоятельства». Неудивительно, что Бесстрашный знал наперечет все колодцы на дороге. Зора снова подняла котелок с колен и попила воды.
— Какая охрана в Кай?Кеноре? — спросил ее Илдан. — Вас там строго охраняли?
— Ни на стене, ни на башнях охраны нет, ни днем, ни ночью. Госпожа сказала, что это потому, что здесь знают о военной слабости Саристана и не боятся нападения. Сказала также — наверное, думают, что спасать нас не будет никто, потому что купаться нас водили только с четырьмя стражниками и служанкой. Следят, чтобы мы не убежали сами, но ничего другого не боятся.
— Понятно, они знают, что Касильду выдал сам отец. Может, попытаться отбить ее во время купания?