— Сюда должен был приехать Илдан из Лимерии, — обратился он к привратнику. — У меня к нему важное дело.
Илдан вздрогнул от изумления и вгляделся в лицо всадника. Это был Энкиль.
XIII
Глава обители Аргиона смотрел на стоявшего перед ним человека в латах. Первый среди Бесстрашных издавна назывался первым из равных, хотя это было скорее данью уважения, чем правдой. Для ведения дел обители требовался человек, в первую очередь обладающий деловой хваткой, а не воинским мастерством. Конечно, он тоже был великолепным воином, но среди известных на все Триморье послушников Аргиона было немало и таких, кто превосходил его в искусстве боя. По сложившейся традиции он был еще не старым мужчиной, примерно ровесником стоявшему перед ним воину.
— Корэм из Ширана, — сказал он. — Это честь для нашей обители — принимать в ее стенах любимца Аргиона.
— Вы знаете меня в лицо?
— Мы живем не так далеко от Ширана, чтобы не знать в лицо победителя двух турниров Дня Звездочетов.
— Вы знаете меня в лицо?
— Мы живем не так далеко от Ширана, чтобы не знать в лицо победителя двух турниров Дня Звездочетов. Более того, я догадываюсь, что привело вас сюда. Стража Тубала уже побывала здесь.
— Что же, по?вашему, привело меня сюда?
— Вы попали в немилость к правителю и ищете убежища. Мне трудно поверить россказням стражи — такие приверженцы Аргиона, как вы, обычно не идут путями Ликены. То, что вы пришли сюда, говорит в вашу пользу. Вы не посмели бы явиться к богу войны, нарушив его традиции. Но, боюсь, я мало что могу сделать для вас. Мы не прячем тех, кто оказался вне закона.
— Вы хотите сказать, что собираетесь выдать меня Тубалу? — спросил напрямик Корэм.
— Нет. Мы лояльны Тубалу, но не настолько. Я просто хочу сказать, что мы не можем предоставить вам убежища.
Корэм поморщился.
— Что ж, приятно узнать, что в обители Аргиона такие практичные, благоразумные люди. Еще приятнее узнать, что в Триморье есть люди, которые бесстрашнее Бесстрашных, — презрительно сказал он, вспомнив, какой прием ему оказали в обители Истины. — К счастью для нас с вами, мне не придется ставить нас обоих в неудобное положение. Я приехал сюда совсем не за этим.
Настоятель усмехнулся, хотя выражение его лица по?прежнему оставалось невозмутимо?спокойным.
— Дело не в благоразумии. У нас, Бесстрашных, не принято ни прятаться, ни прятать. Мы оказываем помощь в бою, а не в бегстве. Но что же могло привести сюда человека, находящегося в подобных обстоятельствах, если не поиск укрытия? — сдержанно поинтересовался он.
— Поиск возмездия, разумеется. Справедливости и возмездия. Я хочу стать мстителем Аргиона.
Наступило молчание. Глава обители Аргиона не изменил ни взгляд, ни позу, ни шевельнул обритой головой, но Корэм почувствовал острое внимание настоятеля, пронзившее его с головы до ног.
— На это должны быть достаточные основания, — сказал наконец тот.
— Поверьте, они более чем достаточные. — Корэм взглянул ему в глаза и, не дрогнув, выдержал ответный взгляд.
— Поверю, — негромко ответил настоятель. — Мы не любопытны. Мы ничем не рискуем, проводя обряд посвящения в мстители. Рискуете только вы. Если вы настаиваете на обряде, можете ничего мне не рассказывать. Это Аргион, а не я, будет решать, заслуживаете ли вы права быть мстителем.
— Когда состоится обряд?
— Сначала я должен предупредить вас, что если вы окажетесь недостойным быть мстителем Аргиона, вы умрете.
— Это мне уже говорили.
— Наберитесь терпения, выслушайте меня до конца. Что бы вам ни говорили, моя обязанность — рассказать это вам. Мститель Аргиона должен встретиться в поединке с воином, посрамившим честь бога. Налобную повязку мстителя вручаем не мы — в конце обряда ее дает Аргион. Он и заберет ее, когда сочтет мщение законченным. Если вы будете упорствовать в расправе, это оскорбит бога. Я предупреждаю об этом, потому что нередко даже бог войны оказывается не так жесток, как люди. Они слишком склонны путать отмщение за честь бога со сведением личных счетов.
— Я понял. Когда состоится обряд?
— Как только повязка исчезнет с вашей головы, вы потеряете неприкосновенность, — продолжил настоятель, словно не слыша Корэма. — Не забывайте об этом, когда начнете священный поединок.
— Это неважно. Когда состоится обряд? — в третий раз повторил Корэм.
— Когда вы захотите этого.
— Тогда сейчас.
— За вами есть погоня?
— Не знаю.
— Может, вам лучше отдохнуть с дороги до завтра? Испытание нелегкое.
— Если я достоин быть мстителем, Аргион даст мне силы выдержать испытание. Если я не достоин, то отдых мне не поможет.
Постороннему такой ответ мог бы показаться безрассудным, но настоятель ни на мгновение не подумал так.
Он склонил голову то ли в знак согласия, то ли в знак уважения, затем отвернулся и выглянул в окно своей крохотной комнатушки, точно такой же, как у каждого из послушников обители. Все здесь — и ученик, только что поступивший в обитель, и прославленный мастер, любимец Аргиона — жили в одинаковых условиях. Первому из равных тоже не полагалось никаких бытовых преимуществ. Ему полагалось только беспрекословное подчинение послушников в случаях, оговоренных уставом обители, каких, нужно заметить, было не так уж много. Испытание мстителя было одним из таких случаев.
Окно комнаты выходило на площадку перед храмом, выстроенным так же просто и без вычурности, как и остальные помещения обители — несколько жилых бараков, сараев и небольшая конюшня. Около конюшни, привязанный к столбу, стоял конь Корэма. Полуденное солнце освещало половину храма, вторую половину затеняло одинокое дерево, росшее перед ним.