— А знаешь… Я бы тоже пошел с тобой. Только вот… дело нужно уладить. Так уж получилось, что никто, кроме меня, его не сделает.
— Тогда давай вместе уладим его, а после вместе пойдем? Оно большое?
— Более?менее. — Илдан замялся, но все?таки сказал: — Войну одну нужно выиграть.
Гэтан перестал улыбаться и вопросительно взглянул на товарища. Тот отмалчивался. Немного помедлив, Гэтан облек вопрос в слова:
— Какую войну? Я пока не слышал ни о какой войне.
— Она еще не началась.
На этот раз замолчал Гэтан, надолго и озадаченно.
— Что ж, — сказал он наконец. — Очень разумно — постараться выиграть войну до того, как она началась. Я бы, пожалуй, помог тебе.
Илдан начал смеяться, до кашля, до слез. Гэтан смотрел на него, но не разделял его бурного веселья, улыбаясь одними глазами.
— Ладно уж, помогай, — прокашлял наконец Илдан, вытирая глаза. — А если ты и дальше будешь так смешить меня, я даже не слишком расстроюсь, если это дело провалится. Сейчас уже поздно, да и я не готов к разговору, но пока мы идем до Далаима, я расскажу тебе все. Может, ты и впрямь чем?нибудь поможешь.
Два дня спустя они вошли в Далаим. Обширная деревня, за величину получившая гордое название города, тянулась вдоль главной дороги, пыльной и ухабистой. Мостовых здесь не было, поэтому даже и думать не хотелось, как далаимские улицы выглядят в дождливый сезон. От встречных прохожих Илдан узнал, что обитель расположена на выезде из города с другой его стороны.
Город привык к прохожим и проезжим, и Илдан с Гэтаном не заинтересовали даже местных собак. Они ничем не отличались от десятков других бродяг, ежедневно проходивших по его улицам. В Сейте Илдан купил своему спутнику кое?какую одежонку, обувь и мешок для дорожного снаряжения, хотя большую часть груза нес сам, чтобы слабосильный Гэтан не задерживал его в пути. Они прошли город насквозь и увидели стены обители Десятой богини, высокие и прочные, хоть и потрепанные временем. У ворот уже стояло несколько человек.
— Что здесь случилось? — спросил Илдан, подойдя к ним. — В обитель не впускают? — предположил он, вспомнив храм Арноры.
— Почему не впускают, — пожал плечами один из стоявших. — Как раз сегодня и впускают. Тех, кто пришел служить богине, принимают раз в две недели.
Сегодня как раз такой день.
— Да, — подтвердил другой. — Я уже несколько дней живу в далаимской гостинице и жду этого дня. Скоро сюда выйдет сам настоятель и будет разговаривать с нами.
Илдан оглядел собравшихся — все серьезные, с дорожными мешками — видимо, пришли издалека. Они с Гэтаном остановились рядом с остальными ожидающими. Те давно перезнакомились и негромко переговаривались друг с другом.
Вскоре деревянные, обитые железными полосами ворота скрипнули и отворились. За ними оказался служитель, который пригласил собравшихся во двор. Все вошли внутрь, на просторную площадку перед зданием из бурого камня, вдоль которого стояли скамейки и рос кустарник. Посреди площадки красовался большой, в человеческий рост, барабан в деpевянной pаме, подвешенный вертикально между двумя столбами.
На лестнице с резными деревянными перилами, ведущей со второго этажа, появился глубокий старик в белой одежде. Его сопровождали еще несколько человек. Старик спустился по лестнице и остановился у ее подножия.
— Сюда приходят послужить Истине и приобщиться к Истине, — негромко сказал он в полную тишину, наступившую на площадке. — Кто из вас пришел послужить Истине, подойдите ко мне.
Все, кроме Илдана с Гэтаном, сделали несколько шагов по направлению к нему. Настоятель дал сопровождающим распоряжение, те пригласили новых послушников с собой и повели вдоль здания к двери, ведущей на первый этаж. Илдан проводил их взглядом, удивляясь про себя краткости церемонии приема в служители Истины.
— А вы? — Старик глянул на него, затем на Гэтана. — Вы здесь не для того, чтобы послужить Истине?
— Я сын правителя, я не умею служить, — сказал Илдан.
Наступила длинная пауза.
— Какого правителя? — спросил наконец старик.
— Лимерии.
— Как мне помнится, у Ингеpна трое сыновей, — неторопливо проговорил настоятель. — Говорят, первым сыном правит долг, вторым — надежда, третьим — безрассудство. Ты — третий сын?
— Второй.
— Та?ак, — протянул старик, словно узнал об Илдане нечто очень важное. — Значит, ты хочешь приобщиться к Истине?
— Да.
Старик отвлекся от него и взглянул на Гэтана. Тот почувствовал невысказанный вопрос, на его лице появилась извиняющаяся улыбка.
— А я ничего не умею, — объяснил он. — Мне нечем послужить Истине. Но это не значит, что она мне чужая.
— Как же получилось, что ты ничего не умеешь?
— Никому не было нужно, чтобы я что?нибудь умел.
Некоторое время старик рассматривал Гэтана, словно диковинку.
— Но разве тебе самому не нужно что?нибудь уметь? — спросил он наконец.
— Зачем мне уметь что?то, если это никому не нужно? — ответил тот вопросом на вопрос.
— Чей же ты?
Гэтан молча пожал плечами.
— Кто твой отец?
— Маг Дэлион.
— Ты тоже хочешь приобщиться к Истине?
— Для этого достаточно сказать «да»?
— Ну, не совсем. — Старик улыбнулся, неожиданно для Илдана с Гэтаном, да и для себя тоже. — Всех, кто хочет приобщиться к Истине, я посылаю в мир на двадцать лет. Если вы хотите этого, приходите двадцать лет спустя, и тогда поговорим.