— Ладно, я заночую у вас.
Старик подошел к барабану, взял висевшую рядом колотушку и выбил сигнал «встретить гостя». Разумеется, почетного — для других этот сигнал не подавался. Вскоре подошел служитель из конюшни и увел коня Корэма. Одновременно с ним появился и дежурный служитель по хозяйству, пригласивший воина в здание. Оставив Корэма в комнате, он внес его багаж, затем отвел его помыться, принес поднос с едой и забрал вещи в чистку.
На следующее утро Корэм вышел во двор, где его ждал ухоженный и вычищенный конь. Приторочив вещи, он вскочил в седло, выехал в распахнутые ворота и помчался по северной дороге.
XII
Когда подвода заполнилась корзинами, старый Рох стал собираться на рынок в Сейт. Накануне он велел Лувинде настряпать лепешек в дорогу, а сам разыскал просторный, видавший виды мешок и стал укладывать туда кое?что из своего тряпья. Гэтан, все эти дни проживший тихо и незаметно, тоже приободрился, предвкушая поездку.
— Чем?нибудь помочь, дедушка Рох? — спросил он, глядя, как старик укладывает мешок. — Мы завтра выезжаем?
— Чего тут помогать?то? — не оборачиваясь, буркнул тот. — Корзины уложены, вещей мало, еду Лувинда положит. Я тут малость поразмыслил — а тебе?то зачем ехать? С торговлей я один управлюсь, а ты здесь еще корзин наплетешь, да и Лувинде по хозяйству поможешь. Все лучше, чем ей одной оставаться.
— Но как же… — задохнулся от удивления Гэтан. — Вы же говорили, что одного меня с ней, само собой, не оставите! Мало ли что…
Старик поднял голову от мешка и добродушно усмехнулся.
— Да ты вроде ничего парень, смирный. Ну а если что и выйдет… все равно девке давно пора замуж. Где ж ей бегать, мужа искать? От добра добра не ищут.
Глаза Гэтана стали большими, как глиняные плошки. Рох снова наклонился над мешком, или не заметив, или прикинувшись, что не заметил этого.
Рох снова наклонился над мешком, или не заметив, или прикинувшись, что не заметил этого. Гэтан больше ничего не сказал — напоминать о том, что он силой не вышел и ничего не умеет, явно не имело смысла.
Однако, ночью он спал крепко и спокойно. Бессонница мучает тех, кто не знает, что делать и на что решиться, а Гэтан точно знал, что он здесь не останется. Ближе к обеду, когда старик отъедет подальше, а Лувинда уйдет доить коз, он возьмет пару лепешек и уйдет отсюда.
Рано утром они с Лувиндой проводили старика до поворота реки и занялись обычными делами. Лувинда сунула ему студить болтушку и погнала коз пастись, затем вернулась и подозвала к корыту поросенка, а за ним и Гэтана с ведром. Кабанчик съел уже полкорыта болтушки, когда они оба вздрогнули от раздавшегося поблизости голоса:
— Гэтан!
Поверх плетня на них, улыбаясь, смотрел высокий светловолосый парень в простой одежде, с дорожным мешком за плечами. Под лавкой проснулся пес Тапок и с ленивым лаем пошел к калитке пугать чужого. Гэтан сделал над собой усилие, чтобы узнать в этом бродяге второго сына правителя Лимерии, с которым три месяца назад отправился в дальнее странствие.
— Гэтан! Ты не узнаешь меня?
— Илдан? — Гэтан поднялся от корыта, прикрикнул на пса и пошел открывать калитку.
Илдан не вошел на двор, а остановился в воротах, рассматривая своего бывшего попутчика — щуплый, на голову ниже его ростом, загорелый, взлохмаченные пряди волос выгорели, светлые глаза прищурились в радостной улыбке. Ему вдруг пришло в голову, что за все время совместного пути он ни разу внимательно не поглядел на своего спутника. Заношенная рубашка, потрепанные штаны, из которых торчат босые ноги…
— Ну и босяк же ты стал! — Илдан заулыбался еще шире.
Гэтан точно так же рассматривал его.
— Думаешь, ты намного лучше?
Оба от души расхохотались.
— Пошли, что ли?
— Пошли. — Гэтан шагнул за калитку.
— Вещи у тебя есть?
— Откуда?
Лувинда оставила поросенка и побежала к калитке.
— Гэтан, ты куда? Ты что, уходишь?
— За мной пришли, — сказал Гэтан таким тоном, словно это объясняло все.
— Пришли? — растерялась Лувинда.
— Да. Прощай.
Он закрыл за собой калитку, и они с Илданом зашагали по направлению к Сейту. Сначала они молчали, привыкая к дороге и присутствию друг друга. Илдан вышагивал по ней с привычной размеренностью, приобретенной за три дня пешего пути, рядом легкой, невесомой походкой семенил Гэтан, влюбленными глазами глядя на небо, на речку и заросли вдоль нее, на тянущийся до горизонта луг. Илдан заметил, что его спутник ни разу не оглянулся назад.
— Давно ты здесь живешь? — спросил он.
— С месяц.
— Не жалко уходить?
— Я все равно сегодня собирался уйти, — признался Гэтан. — Думал со стариком уехать в Сейт и там уйти, но он не взял меня.
— Он попался мне навстречу. Я заночевал неподалеку, чуть?чуть вчера не дошел. А с девушкой с этой — не жалко расставаться?
— Нисколько. А почему ты решил, что я должен жалеть?
— Ну как же — красивая. И к тебе вроде бы неравнодушна. Ласковая — видел я, как она кормит кабанчика.
— Но я же не кабанчик, — со странной усмешкой сказал Гэтан. — Я рад, что ты пришел за мной. Вообще?то я не надеялся. Ты стал совсем другим, Илдан.
— Знаю.
— А куда мы идем теперь?
— Пока — в Сейт. До Ширана тебе придется добираться без меня. Я дам тебе денег на дорогу до Илорны.