— Правда? — Ина ухватилась за локоть шута, словно утопающий за соломинку.
— Правда, только перестань бояться, а то и впрямь умрешь еще до ночи. Ты мне веришь?
— Да, — всхлипнула Ина, не выпуская локтя шута.
— Может, еще и бояться?то нечего, — поддакнула ему кухарка. — Наш поваренок подавал за столом его величеству и подслушал, что тот уговорил кого?то из гостей постоять на страже. Может, призраки?то дальше и не пойдут, они всегда только одного с ума сводят.
— Ох… — Ина немного успокоилась, хотя у нее еще текли слезы. — Я знаю, Энкиль, ты защитишь меня.
Илдан не верил, что непременно сойдет с ума, но все же рассчитался с хозяином гостиницы и предупредил, кому отдать его вещи, если с ним случится неприятность. Сначала он пожалел, что продал доспехи, но затем сообразил, что против призраков они скорее всего бесполезны. Взяв меч, он вернулся во дворец к Бристену, чтобы провести время до наступления темноты. Тайвела он сегодня еще не видел — тот куда?то запропал на целый день.
После ужина Тайто объявился сам. Он заглянул в дверь к Бристену и обрадовался, увидев с ним Илдана.
— Скоро стемнеет, — сказал он, усевшись в свободное кpесло. — Я целый день бегал по твоим делам, Илдан, но не нашел ничего утешительного.
— По моим? — удивился Илдан. — Я думал, ты занимаешься своими подружками.
— Нет, со своими я еще успею. Я обегал всех ширанских магов — они наотрез отказываются противостоять заклинанию Безумного Мага. Многих не раз просили об этом, но в прошлом, говорят, уже были неудачные попытки. Один даже сказал мне, что справиться с заклинанием Безумного Мага может только сдвинутый, причем не как?нибудь, а как сам Безумный Маг.
— Давай, Тайто, пойдем с ним, покараулим втроем, — ухмыльнулся Бристен. — Втроем не так страшно, как в одиночку. Может, и обойдется.
— Я думал об этом. Видишь ли, я заходил еще и к лекарю, который занимался пострадавшими — лучший лекарь города, третий десяток лет присматривает за здоровьем семьи правителя. Он рассказал мне странную вещь — если на страже стоит несколько человек, то каждый видит своих призраков, а чужих не видит, поэтому пугается, когда его сосед вдруг начинает шарахаться непонятно от чего. Бывали случаи, когда стражники убивали друг друга. Получается, что мы не поможем Илдану, а только навредим. Остается только молиться Арноре, чтобы проявила милость.
Илдан повеселел, видя такую заботу, пусть и бесполезную. Он не то что бы боялся, но ему было не по себе — неизвестность казалась хуже самых жутких известий. Ему даже хотелось, чтобы ночь наступила побыстрее, чтобы не мучиться ожиданием.
Когда солнце заползло за горизонт, Илдан пошел к привратнику и сообщил, что явился охранять вход в башню по договоренности с правителем. Тот вызвал дворцового управляющего, который взял свечу и фитиль на длинной палке и повел Илдана в правое крыло дворца. Они пошли мраморными лестницами и сумрачными переходами на второй этаж к крытому висячему коридору, ведущему в башню.
Коридор был темным и запущенным, в узкие окошки едва пробивался свет.
Управляющий зажег фитиль и засветил пыльные подсвечники на стенах. Два ряда свеч осветили узкий проход, заканчивающийся дверью в башню. Оставшись один, Илдан уселся на мягкое сиденье без спинки, стоявшее у стены в начале коридора.
Вокруг было тихо, воздух пах свечами и жженой пылью. У Илдана еще было время, потому что призраки появлялись в полночь, в первое мгновение Дня Звездочетов. Часов поблизости не было, хотя Илдан не огорчился бы, если бы пропустил из?за этого появление призраков. Он вынул из ножен меч, с сомнением оглядел и снова вложил в ножны — вряд ли выходцы из башни боятся оружия, но не стоять же безоружным на страже.
Вскоре снаружи совсем стемнело. Свечи словно бы загорелись ярче — близилась полночь. Вдруг в смежном коридоре послышались шаги, кто?то шел к башне. В полутьме показалась горбатая ковыляющая фигура, в которой Илдан узнал шута. «У парня и впрямь голова не в порядке», — подумал он. — «Идти сюда, когда все мечтают оказаться как можно дальше отсюда»… Но когда тот подошел ближе, Илдан подумал, что обознался. На лице этого юноши не было шрама — оно было гладким и привлекательным, даже красивым.
— Кто ты такой, — спросил Илдан, когда юноша остановился перед ним. — Что тебе здесь нужно?
— Энкиль. Дворцовый шут.
— Шут?! — изумился Илдан. — А где же шрам?
— Я накладываю его на лицо по утрам с помощью клея, который стягивает кожу.
— Но зачем?
— Чтобы быть страшнее. Здесь любят уродов.
— А горб? — заглянул ему за спину Илдан. — Тоже поддельный?
— Настоящий, к сожалению, — вздохнул Энкиль. — Я в детстве неловко упал с сарая. Иначе я не согласился бы на эту работу, ваша светлость.
— Понятно…
— А вы, значит, охраняете башню. Как же вы согласились на эту работу?
— По глупости, наверное, — признался Илдан.
— Понятно… Лучше бы вы держались отсюда подальше. Здесь любят уродов, а вы — не урод.
— Я дал слово. Есть у меня глупая привычка — держать свое слово.
— Бывает. Я пришел, чтобы помочь вам.
— Охранять башню? — Илдан окинул взглядом сгорбленную фигуру шута. — Мне только что сказали, что чем меньше здесь будет охранников, тем лучше.