Илдан мгновенно вскочил, но можно было не спешить — падение засчитывалось как поражение.
Ликующий Брис вскинул руку со щитом вверх, торжествуя победу. Илдан еще не осознавал, что это необратимо, что это — всё, он еще доигрывал бой, в нем еще жило чувство близкой победы. Поражение накатывало на него, словно горный камнепад — сначала первые редкие камни, затем больше, больше, и, наконец, с головой накрывает гора, с которой немыслимо совладать, можно только бессильно слышать хруст собственных костей.
Ни на кого ни глядя, Илдан пошел к скамье. Оставшиеся бои он не видел — просидел на скамье с лицом, опущенным в землю. Ему казалось, что все смотрят только на него и думают только об его поражении. Это было глупо, но Илдан не мог справиться со своими мыслями. Больше всего ему хотелось встать и уйти, но он понимал, что это только добавит позора его поражению. Нужно уметь проигрывать достойно.
Когда наконец определился победитель последней пары участников, Тайвел, после поражения Илдана не сказавший ему ни слова, подтолкнул его в бок.
— Пойдем, выпьем.
— Ты же не пьешь, — не поднимая головы, отозвался Илдан.
— Ты выпьешь. Не расстраивайся ты так. Впереди еще поединки соискателей.
— Но ты же видел, Тайвел… если бы я действительно был слабее… какая глупость получилась.
— Проигрывают всегда глупо. Никто не говорит, что проиграл от большого ума. Вставай.
Илдан встал. За ним поднялся и Бристен, тщетно пытающийся придать сочувственное выражение своей сияющей физиономии. Толпа расходилась — на скамье уже не было участников, последние зрители уходили с поля, слуги затаскивали вглубь желто?красного шатра пустующее кресло Тубала. Илдан с Тайвелом подождали у парадного входа Бристена, который забежал во дворец снять доспехи, и пошли в гостиничный трактир. Илдан ушел переодеться, а когда вернулся к столику, там уже стояли две бутылки данорнского вина и блюдо с вялеными бараньими ребрышками на закуску.
— Сегодня я угощаю, — объявил счастливый Бристен. — Брось хандрить, Илдан — ты здесь вообще случайно, а я побеждать приехал. По правде говоря, был миг, когда я уже видел себя в соискателях. Но защита у тебя пока неважная, тебе над ней надо бы еще поработать.
— Дело не в нехватке мастерства, просто у него голова еще горячая, — отозвался Тайвел. — Только по молодости можно зевать по сторонам, когда перед тобой противник. Учти это, Илдан, и ты еще покажешь себя в поединках соискателей.
Сидя в трактире, вдали от турнирного поля, Илдан начал успокаиваться. Не стоило так переживать — ведь не один же он потерпел сегодня поражение. Прав Тайвел — он еще может отыграться. Нечего тратить силы на дурное настроение.
— Так ты себя считаешь хладнокровным, Тайто, — улыбнулся он краешком рта. — Я могу назвать десяток илорнских красавиц, которые не согласятся со мной.
— Битва — одно, любовь — другое, — добродушно ответил Тайвел. — Просто я знаю, когда что кстати. Хорош бы я был, если бы горячился в бою и был холоден с подружкой.
— Ты пьешь, Тайто? — спросил Бристен, держа в руке бутылку.
— Нет. Лучше бы и ты не увлекался, завтра у нас поединки второго жребия. Вон Илдану нужно принять для утешения — ему еще два дня не выходить на поле.
Бристен наполнил две кружки. Одну он подал Илдану, вторую поднес ко рту и смачно осушил до дна.
— Компот, — объявил он, вытаскивая с блюда баранье ребро на закуску. — Спрашивается, зачем же ты здесь, Тайто, если не пьешь?
— За компанию. Сегодня я пропускаю такое дело, но на что не пойдешь, чтобы утешить друга!
— А?а, та птичница… — Бристен понимающе ухмыльнулся.
— Не угадал, — отозвался Тайто.
— Горничная Тубала?
— Не совсем.
— Тайто, ты же еще не женат, — не выдержал Илдан.
— Тайто, ты же еще не женат, — не выдержал Илдан. — Неужели ты не боишься, что у твоих законных потомков появятся проблемы с наследованием?
— Нисколько.
— Но почему? Ты же знатного рода. Отец строго предупреждал меня…
— Все дело в количестве, Илдан. Один?два внебрачных потомка могут доставить неприятности, но если их больше, притязания будут выглядеть просто смешными.
— А у тебя их больше?
— Естественно.
— И сколько же?
Тайвел обычно не говорил об этом. Но сейчас он ответил напрямик, желая отвлечь Илдана от мрачных мыслей.
— Девятнадцать.
Илдан молча уставился на Тайвела. Бристен, присвистнув от восхищения, налил и разом осушил еще одну кружку.
— Шестнадцать в Илорне и трое здесь, в Ширане, с прошлого турнира. Скоро здесь будет еще двое — я в таких делах не промахиваюсь.
— А как же твой отец… — оторопело произнес Илдан.
— А что отец? — Тайвел пожал плечами. — Пилил поначалу, но я его спрашивал — неужели ты в мои годы говорил «нет» красавице? И что вы думаете — старик сразу замолкал. Привык теперь.
— И ты не задумываешься над тем, что твои дети, может быть, живут сиротами, без куска хлеба? — продолжал допытываться Илдан.
— Почему не задумываюсь? Большинство моих подружек повыходили замуж и дети пристроены. Я иногда дарю им подарки, не забываю. Остальных я содержу — не могу же я допустить, чтобы мои потомки думали, что отец бросил их на произвол судьбы.
Тепеpь Илдан догадался, почему Тайвел, получавший приличное жалование на службе у его отца, вечно сидел без денег.