— А что ты слышала? — потребовала та.
— О ком, ваше высочество?
— Ну уж не о Дахате, конечно. И не о Корэме — я его и так насквозь вижу. — Касильда задумалась, припоминая вчерашних участников турнира. Она уже знала от отца их титулы и родословные, а от служанки — их привычки и склонности. — С соседями я знакома достаточно — кто молод, кто женат, кто не знатен, кто просто глуп. Последнее еще не так плохо, лишь бы не был упрямым. Мне не нужен муж, при котором я не смогу править сама. Впрочем, здесь нет никого из прявящих родов, если не считать Дахата, а остальные не станут мне перечить.
— А племянник кригийского правителя?
— Ах, этот… Нет, не то. Кто, кстати, сидел рядом с ним? О нем я ничего не знаю.
— Простите, о ком? — не поняла Зора.
— Он не сразу вышел на турнир и так странно представился — Илдан из Лимерии, кажется… Что о нем рассказывают?
— Ничего, ваше высочество. Никто и не знал, что он будет участвовать в турнире. Мне известно только, что он остановился в городской гостинице и что их постоянно видят втроем — его, Бристена и этого… Тайвела.
— Тайвела? — переспросила Касильда. — Я много слышала о нем от тебя.
— О нем много говорят, ваше высочество, — потупилась Зора. — Он очень близко познакомился с одной из горничных вашего отца… и с новенькой птичницей тоже.
— Уже и с птичницей… до чего ж отец распустил прислугу! Надеюсь, Зора, ты у меня не такая. Мне не хотелось бы выгонять тебя, если ты приживешь ублюдка.
— Что вы, ваше высочество! — Зоре не угрожала потеря целомудрия, по крайней мере, с Тайвелом — она много раз умышленно попадалась ему навстречу, но тот проходил мимо нее, как мимо пустого места. — Вы считаете, что он будет хорош как муж?
— С его?то наклонностями? — поморщилась Касильда, хотя и вздохнула с досадой. — Красив, конечно, а какой воин! Но, разумеется, ему я откажу.
Зора поставила баночку с белилами на столик и потянулась за краской для век.
— Сегодня я наконец точно узнаю, кто имеет на меня виды, — задумалась вслух ее госпожа. — Те, кто посвятит мне поединок… хотя и это еще не все. А что ты слышала об Кадо из Тарбы — который приехал позавчера?
— Говорят, он помолвлен. Приехал за славой — так потребовал отец невесты.
— Да? — разочарованно переспросила Касильда, рассматривая себя в зеркало. — Ты не переложила румян? Почему?то считают, что мне легко найти мужа.
— Все они недостойны вас, ваше высочество. — Зора принесла ларец с драгоценностями и поставила перед госпожой. Та начала перебирать ожерелья, кольца, браслеты.
— Нужно идти замуж, хоть и за недостойного. Государственная обязанность. — Касильда выбрала из ларца бриллиантовую диадему и несколько жемчужных шпилек. — Это — в волосы.
Зора стала прибирать волосы госпожи, умело укладывая их в высокую прическу. Густые жесткие волосы Касильды не стали послушнее после осветления, но служанка справлялась с ними, пряча зажимы под жемчужными шпильками и выпуская по плечам локоны.
— Узнай побольше об этом Илдане из Лимерии, — приказала ей Касильда. — Знатен ли он… впрочем, вижу, что знатен. Зачем он здесь, из какого рода, с какими привычками… надеюсь, не с такими, как у Тайвела. Не родственник ли он ему?
— Постараюсь, ваше высочество. — Зора воткнула в прическу последнюю шпильку и закрепила диадему на волосах своей госпожи.
— Ина, платье, — сказала Касильда, вставая с кресла.
Другая служанка подошла к ней спереди, держа на вытянутых руках желтое платье, лицевой стороной к себе. Касильда просунула руки в рукава, Ина обошла ее и зашнуровала платье сзади, а затем стала застегивать разрез на юбке. Обтягивающий лиф платья был жестким, хотя Касильда не нуждалась в этом — она была узенькой и плоскогрудой. Она даже не носила открытых платьев, чтобы в вырезе не были видны торчащие ключицы.
Закончив с юбкой, Ина отставила от зеркала кресло и заменила его круглым пуфом. Осторожно, чтобы не помять платье, Касильда присела на пуф и начала вынимать из ларца драгоценности для рук и шеи. Зора вновь захлопотала около нее, надевая украшения, поправляя локоны и грим.
Вдруг дверь в гардеробную распахнулась. Касильда вскочила с пуфа и гневно глянула на дверь.
— Отец?!
Это был сам Тубал. Резким кивком он отослал служанок прочь. Девушки переглянулись в замешательстве, не смея ни ослушаться повелителя, ни выйти из комнаты без разрешения госпожи.
— Идите, — подтвердила Касильда. — Можно было не врываться ко мне без стука, отец, — надменно заметила она, когда служанки удалились.
— Это тебя нужно поучить хорошим манерам. Сегодня за завтраком ты возмутительно грубо обошлась с Дахатом.
— Он слишком груб для того, чтобы понять, как с ним обошлись.
— Ты должна быть почтительнее со своим будущим мужем.
— Он слишком груб для того, чтобы понять, как с ним обошлись.
— Ты должна быть почтительнее со своим будущим мужем.
— Я не выйду за него замуж, — холодно сказала Касильда.
— Выйдешь. Мне надоели твои капризы. Ты шесть лет тянула с замужеством — и видишь, к чему это привело?
— К чему?
— Пророчество Безумного Мага исполняется. — Тубал в волнении заходил по комнате. — Ты что, забыла — «…когда священная реликвия покинет свою обитель, начнется великая битва четырех барсов. Бегущий барс загрызет прыгающего барса…» Или ты забыла, что прыгающий барс — герб Саристана, а бегущий барс — герб Хар?Наира?