Но Тайто уклонился от прямого ответа:
— Мы, кажется, шли в оружейную…
Они пошли по улице, на которой кипел первый день праздника. Вокруг гуляли люди, поодиночке и толпами, нарядные и не слишком, но одинаково радостные. Между ними сновали разносчики напитков и сладостей, торговцы дешевыми безделушками и прочей чепухой, засоряющей после праздника улицы и канавы. То здесь, то там возникали группы с певцами и танцорами в центре, звучали виолы и цитры, песни и хлопки в ладоши. Два квартала до оружейной казались плаванием через бушующее весельем море.
Мимо промелькнула девушка с подносом — светлое личико, сияющие праздником глаза, две толстые косы, спускающиеся из?под чепца на грудь. Тайвел споткнулся на ровном месте и обернулся ей вслед.
— Постой, красавица! — окликнул он. — Почем твои пирожки?
Девушка остановилась, заулыбалась и назвала цену.
— Горячие? — Он подходил к ней все ближе, не сводя восхищенного взгляда с ее глаз, пока не уперся грудью в поднос.
— Только что из печки. — Пирожница зарделась, но не опустила глаз. Ну как их отвести, когда перед ними красивый, благородный молодой человек, а во взгляде такая ласка, такая нежность…
— Ты сама их пекла? — Тайвел вложил монету в ее руку, согнул ее пальчики один за другим, прикрывая монету.
Девушка, словно завороженная, медленно кивнула в ответ. Тайвел взял пирожок с подноса, прикусил, по?прежнему не отрывая от нее взгляд.
— Ты лучше… — полушепотом произнес он.
— Тайто! — гаркнул на всю улицу Бристен. — Ты забыл, что мы идем в оружейную?!
Тайвел вздрогнул, словно спросонья. Девушка, смутившись, выдернула руку из его руки и убежала прочь.
— Нет в тебе чувства красоты, Брис, — пробормотал он, провожая ее взглядом. — Какой момент испортил!
— Не первый это у тебя момент, да и не последний, а дела не ждут, — бесцеремонно заявил Бристен.
— Когда?то там было, когда?то там будет… — Дымка очарования исчезала с лица Тайвела. — А это — здесь и сейчас, здесь и сейчас… Ну, попадешься ты мне на турнире, Брис!
V
Дочь Тубала, Касильда, одевалась ко второму дню турнира. Ей прислуживали две девушки, постоянно бывшие при ней для одевания и мелких поручений. Обе были молоды и приятны на внешность, хотя обеих нельзя было назвать красавицами — госпожа не потерпела бы рядом с собой служанок красивее, чем она сама. Одна из девушек, хрупкая и белокожая, убирала в шкаф утреннее платье госпожи, другая, смуглая и гибкая, поставила перед ней воду для умывания и остановилась рядом, держа в руках белое, безупречно отглаженное полотенце. Касильда, в одной нижней рубашке, опустила пальцы в воду и брызнула ею на лицо, смывая наложенный к завтраку грим.
— Зора, полотенце, — потребовала она. — И приготовь краски — сегодня я надену желтое платье.
К празднику было сшито шесть платьев, по одному на каждый день турнира и еще одно, белое с золотом — для торжественного пира на день окончания турнира, который на этот раз, возможно, окажется днем ее помолвки.
Касильда протерла лицо полотенцем, взглянула в большое зеркало над туалетным столиком, еще раз умылась и вытерлась досуха. Она сидела перед зеркалом в белой нижней рубашке из тончайшего волоконника, без грима, без украшений, с рассыпавшимися по смуглым плечам волосами буро?ржавого оттенка. Льстецы говорили, что это цвет червонного золота, ей и самой нравилось думать о них так. Волосы Касильды от природы были черными — осветленные мыльником, они не шли к ее смуглой коже без грима.
— Зора, грим, — негромко сказала она.
Служанка подвязала ее волосы лентой, обмакнула кончики пальцев в баночку с белилами и стала осторожно растирать их по лицу своей госпожи.
— Какая скука была вчера, — обронила Касильда. У нее не было подруг, поэтому она нередко отводила душу в разговоре со своей служанкой.
— Да, ваше высочество, — привычно поддакнула та.
— И этот наглый Энкиль — отец совсем распустил его.
— Он в темнице, ваше высочество. Его величество отправил его туда до конца турнира.
— Знаю. Была бы моя воля, он вообще не вышел бы оттуда.
— Его величество в преклонных годах, — осторожно заметила Зора. Хозяйка не проявила недовольства, поэтому она продолжила: — Говоpят, что он передаст власть вашему супругу, как только состоится ваша свадьба.
— Моему супругу… — зло повторила Касильда. — Отец мечтает, что я возьму себе Дахата, хотя до меня доходили слухи, что свою первую жену он за полгода загнал в могилу побоями! Понятно, почему в этом Хар?Наире дикие нравы — каков правитель, таковы и подданные!
— Ваш отец не пойдет против вашей воли, ваше высочество. На турнире так много знатных воинов — вы можете выбрать себе кого угодно.
— Сpеди них много женатых. Я не могу выйти замуж и за того, кто ко мне не посватается. Если бы не этот шут, я еще вчера знала бы, на кого мне взглянуть внимательнее. Ты, Зора, узнала о них что?нибудь еще? Ты слышала, какие у кого намерения?
Касильда постоянно спрашивала об этом Зору, но та не отвечала ничего определенного. Возможно, служанка что?то и слышала, но понимала, что пострадает от гнева госпожи, если слухи не подтвердятся.
— Нет, ваше высочество, — в очередной раз отговорилась она. — Мало ли что люди болтают…