На этот раз Грепп думал гораздо дольше, мрачно смотря на упрямого подростка.
— Черт с тобой. Я готов даже нарушить свое слово! Досадить всем этим подонкам кажется мне важнее.
— Вы действительно готовы пойти на это? — изумился Виктор.
— Да! Так как?
Виктор подумал.
— Нет. Я должен позаботится о своих спутниках. Будь я один тогда… Мне действительно чертовски охота тряхнуть этот мир, но все же нет.
— Я не тороплю. Подумайте, фэтр.
— Уверен, что ответ будет тот же.
Грепп хмуро разглядывал собеседника и вдруг улыбнулся.
— Посмотрим. Эй, там! — На крик вбежал охранник. — Отведи фэтра к его спутникам и отпусти всех из сарая, — распорядился Грепп.
— Что? Но вождь…
— Отпусти их. Все равно никуда не денутся.
Бывший крестьянин, а ныне солдат нервно кивнул и поспешно скрылся, пропустив предварительно фэтра.
— Значит, ты все-таки отрекся от своего звания? — дружелюбно спросил солдат, когда они вышли на улицу.
— Нет, — бросил Виктор, размышляя над улыбкой Греппа. Слишком уж она не нравилась ему.
Сам Грепп в это время наблюдал за уходящим фэтром. В его чувствах было смятение. То, что этот мальчишка говорил правду, он не сомневался. В людях Грепп разбирался, хотя и страдал, как правильно заметил этот фэтр, прямолинейностью в действиях. К тому же этот мальчишка оказался большим мужчиной, чем многие из тех, кого он знал. А это вызывало уважение. Такой человек удара в спину не наносит. А значит, если он станет союзником, то положиться на него можно будет. Почему он так хотел получить этого, по сути, еще ребенка, себе в союзники, Грепп не знал и сам. Этот Цетор прав — после беседы с этим человеком чувствуешь себя способным свернуть горы. А ведь в основном он от него только критику и услышал. Грепп раздраженно дернул плечом. Как получилось, что даже критику этого мальчишки воспринимаешь как похвалу. И тут Грепп понял. Все дело в искренности. Этот фэтр говорил искренне, не лукавил. Да, он критиковал, но вместе с тем чувствовалось, что он и восхищается человеком, который пытается что-то изменить. Он не согласен, но он уважает собеседника. Именно это уважение и чувствовалось. Именно это искреннее уважение постороннего человека заставляло верить в самого себя. К тому же он, несомненно, был умен, раз сумел так точно дать анализ обстановки, хотя даже сам Грепп, владея более полной информацией, о многом лишь смутно догадывался. Искренность, честность и ум в основном и привлекало в этом подростке. Неудивительно, что крестьяне так его защищали. Хотя удивительно было то, что казалось сам фэтр своей силы и не осознает.
Хотя удивительно было то, что казалось сам фэтр своей силы и не осознает.
— Ну и что, что молод? — спросил сам себя вслух Грепп. — Но мысли ведь он высказал дельные! Необычные, но…
Грепп поспешно убрал обломки скамейки, высыпал на стол горсть мелочи, это должно с лихвой компенсировать сломанную мебель, и вышел из дома. Сейчас надо встретиться с Безруким, которого он послал сюда для разведки.
Однако Безрукий сам его нашел. Грепп даже остановился в недоумении. Одежда у этого нищего, которого он велел приютить в отряде из жалости, сверкала чистотой. Обновки были настолько впору, что было ясно, что сшиты они специально для него. А просторный плащ скрывал культи, делая их совершенно незаметными. Со стороны казалось, что человек просто спрятал руки под плащ.
— Вот и ты, Безрукий, — приветствовал Итора Грепп.
— Меня зовут Итор, — хмуро бросил тот.
Грепп растерялся.
— Извини. Но мне с тобой хотелось бы поговорить о здешнем фэтре…
— Мне тоже. Оставь его в покое, Грепп.
— Да что же это? — в сердцах воскликнул Грепп. — Он что, всех моих людей околдовал?
— Не только он. Знаешь, чем ты от него отличаешься? Ты приютил и кормил меня из жалости. Потом понял, что меня можно использовать как разведчика и использовал. А этот фэтр встретил меня как обычного человека. И он не наградил меня прозвищем, а спросил имя. А потом спросил, чем я бы хотел заняться! Слышишь, Грепп? Чем я бы хотел заняться! А чем может заняться безрукий? И этот мальчишка знаешь, что сказал? Что заняться любимым делом можно всегда. Я сказал, что только воевать умею. Тогда он велел мне заняться обучением людей. Я учил крестьян, и они слушались меня. Чтобы учить, оказывается рук не надо. Грепп, он дал мне дело, он отнесся ко мне как к человеку, а не как к калеке и ты смеешь сравнивать себя с ним? А ты видел его друзей? Не слуг, Грепп, а друзей! Веселая ребятня, но, между прочим, готовы друг за друга в огонь и воду…
— В этом я уже мог убедиться, — пробормотал ошеломленный натиском Грепп, но Итор словно не заметил этого замечание.
— Не похожи на тех сволочей, которые вечно кружились вокруг меня, а потом бросили, стоило только попасть в беду. Ни ты, ни я не стоим их! Оставь деревню в покое и уходи. Некого здесь освобождать.
— Стоп! Итор, правильно? Итор, я уже понял это и уже отпустил фэтра…
— Да? — недоверчиво покосился на него Итор.
— Да. Но мне нужна твоя помощь. Здесь действительно некого освобождать, но это не единственная деревня.
— Если ты что-то замышляешь против фэтра, то я тебе не помощник, — оборвал Греппа Итор.