Набрав валежнику порой холодной, зимной,
Старик, иссохший весь от нужды и трудов,
Тащился медленно к своей лачужке дымной,
Кряхтя и охая под тяжкой ношей дров.
Нес, нес он их и утомился,
Остановился,
На землю с плеч спустил дрова долой,
Присел на них, вздохнул и думал сам с собой:
Куда я беден, боже мой!
Нуждаюся во всем; к тому ж жена и дети,
А там подушное, боярщина, оброк…
И выдался ль когда на свете
Хотя один мне радостный денек?
В таком унынии, на свой пеняя рок,
Зовет он Смерть: она у нас не за горами,
А за плечами.
Явилась вмиг
И говорит: Зачем ты звал меня, старик?
Увидевши ее свирепую осанку,
Едва промолвить мог бедняк, оторопев:
Я звал тебя, коль не во гнев,
Чтоб помогла ты мне поднять мою вязанку.
Из басни сей
Нам видеть можно,
Что как бывает жить ни тошно,
А умирать еще тошней.