— Ты мне не мешаешь.
— Ты мне не мешаешь. Только один вопрос.
— Да?
— Что ты делал среди ночи на Колтон?хилле?
— Не спрашивай.
На пороге двери в гостиную Ребус обернулся и послал Макколу воздушный поцелуй.
* * *
Скрыть такую новость было, разумеется, невозможно. Радиостанции и газеты только выбирали, какое из событий выдвинуть на первый план: «Диск?жокей арестован за организацию подпольных собачьих боев» — или «Необъяснимое самоубийство крупнейшего торговца недвижимостью». Давний знакомец Ребуса репортер Джим Стивенс был бы в восторге, но Джим Стивенс переехал в Лондон (и женился, как говорили, на девице, годящейся ему в дочери).
Ребус был заинтригован таким поворотом дела. Эффектно ушедший из жизни Джеймс Карью не вызывал у него ни малейшей симпатии. В одном отношении, по крайней мере, Уотсон был прав: Карью имел все, что душе угодно, и Ребус не верил, будто он наложил на себя руки исключительно потому, что полицейский застал его на Колтон?хилле. Это обстоятельство, возможно, сыграло какую?то роль, но должны быть и другие причины. Может быть, он найдет нечто, наводящее на след, прямо здесь, в квартире, или в офисе «Боуэр Карью» на Джордж?стрит.
Библиотека Джеймса Карью впечатляла. Но переплеты дорогих, престижных изданий похрустывали в руках Ребуса, открытые в первый раз. Особое его внимание привлекли книги на верхней правой полке: Жан Женэ, Александр Трокки, несколько экземпляров «Мориса» Форстера и даже «Последний выход в Бруклин». Преимущественно гей?литература. Ничего криминального, разумеется, но место, которое занимали эти книги — отдельная, крайняя полка, — навело Ребуса на мысль, что их хозяин стыдился своих склонностей. Очень странно для нашего времени.
Кого он хотел обмануть? СПИД снова загнал гомосексуализм в темный угол, и, держа свою личную жизнь в тайне, Карью делал себя уязвимым для такого чувства, как стыд, — и, следовательно, для шантажа.
А шантаж, как известно, одна из самых распространенных причин самоубийства, когда попавший в тупик человек не находит другого выхода. Вот если бы найти какую?нибудь зацепку… Письмо, записку, хоть что?нибудь. Ребусу хотелось убедиться в том, что его интуиция чего?то стоит.
И он нашел.
В выдвижном ящике, конечно, запертом. Ключи Ребус обнаружил в кармане брюк Карью. Тот умер в пижаме; в ней его и увезли, а одежда осталась в спальне. Взяв ключи, Ребус вернулся в гостиную и подошел к изысканному антикварному бюро. На его рабочей поверхности умещался только лист формата А4 да оставалось чуть?чуть места положить руку. Прелестная, когда?то полезная вещь превратилась в украшение богатой квартиры. Ребус осторожно отпер ящик и достал из него переплетенную в кожу тетрадь?ежедневник, по странице на каждый день. Книгу для записей деловых встреч так не запирают. Значит — личный дневник. Ребус жадно раскрыл тетрадь, но страницы оказались почти пустыми. Лишь кое?где одна?две строчки карандашом.
Ребус выругался сквозь зубы.
Все же лучше, чем ничего, сказал он себе. На одной из страниц он прочел аккуратную запись тонким карандашом: «Джерри. 4 ч. дня». Просто встреча. Ребус нашел дату их ланча в «Эйри». Страница была пуста. Но отсутствие записи сказало Ребусу главное: дневник предназначался только для пометок о неделовых свиданиях. Их было немного. Ребус не сомневался, что офисный ежедневник Карью переполнен. А этот- совсем иного рода.
«Линдси, 6.30».
«Маркс, 11 утра». Рано. И что имеется в виду? Человек по фамилии Маркс или магазин «Маркс и Спенсер»?.. Имена Джерри и Линдси могли принадлежать как мужчинам, так и женщинам. Ему нужен был какой?нибудь адрес, номер телефона.
Он перевернул еще одну страницу. И прочел — перечел — то, что было на ней написано.
И прочел — перечел — то, что было на ней написано. Он провел пальцем под строкой:
«Хайд, 10 вечера».
Хайд. Что Ронни говорил Трейси перед смертью? «Прячься, он за мной придет»? Или «Хайд, он за мной придет»? Проститутка Джеймс сообщил ему, что имя пишется именно так, как значилось у Карью в дневнике: Hyde.
Ребус шумно выдохнул. Как бы загадочно ни выглядела эта запись — связь существовала. Связь между Ронни и Джеймсом Карью. Что?то большее, чем короткая встреча на Колтон?хилле. Имя. Название. Он быстро пролистал вперед и назад и нашел еще три упоминания о Хайде. Время каждый раз позднее (когда начинается ночная жизнь на Колтон?хилле), каждый раз в пятницу. Иногда вторая, иногда третья пятница месяца. Четыре записи за полгода.
— Что?нибудь откопал? — Маккол заглянул Ребусу через плечо.
— Да, — ответил он. И сразу передумал. — То есть нет, на самом деле — просто ежедневник, но покойник был не горазд писать.
Маккол кивнул и отошел. Его больше интересовала стереосистема.
— Зато в технике он разбирался. Ты знаешь, сколько стоит проигрыватель «Линн», Джон? Несколько сотен. Не просто штука напоказ, а штука, которая умеет делать дело.
— Почти как мы с тобой, — отозвался Ребус.
Его так и подмывало сунуть кожаную книжицу в карман брюк. Однако, во?первых, это было против правил, а во?вторых — зачем, собственно? Но Тони Маккол, как нарочно, продолжал стоять к нему спиной. Нет, он не сделает этого. Он бросил дневник обратно в ящик, со стуком задвинул его, запер и протянул ключи Макколу. Тот не мог оторваться от «хай?фая».