— Собачьи бои?
— Ну да. Стравливают двух псов на ринге, делают ставки.
— Я думал, это кончилось вместе с депрессией.
— В последнее время началось опять. Такая гадость… Могу показать вам фотографии.
— Откуда это поветрие?
— Кто ж его знает? Людям хочется острых ощущений, им нужно что?то более азартное, чем лотерея по телевизору.
Ребус кивнул и снова о чем?то задумался.
Ребус кивнул и снова о чем?то задумался.
— Какого рода публика этим занимается, Холмс? Молодые богатые дельцы?
Холмс пожал плечами. «Кажется, приходит в себя. Перестал называть меня по имени».
— Ну да бог с ними. А вы хотите присутствовать при аресте?
Холмс кивнул.
— Если можно, сэр.
— Разумеется. Где проводится операция?
— Я точно еще не выяснил. Где?то в Файфе.
— В Файфе? Мои родные места.
— Я не знал. Как это в поговорке? «Связался с файфцем — держи ухо востро»?
— «Сел за стол с файфцем — бери длинную ложку».
Холмс улыбнулся:
— То же самое говорят про черта.
— Это потому, что мы с ним родственники, Холмс. Не любим чужаков и дураков. Отправляйтесь в Файф, а я повоюю здесь один.
— Есть, сэр. А что вы будете делать с… — Холмс снова посмотрел на фотографию.
Ребус взял ее со стола и аккуратно опустил в карман пиджака.
— Не волнуйтесь за меня, молодой человек. Я найду, чем себя занять. Спрятаться от Уотсона и его кампании — вот и задача на целый день. Может быть, поеду покатаюсь. Отличная погода для автомобильной прогулки.
* * *
— Отличная погода для прогулки.
Трейси сделала вид, что не слышит его. Повернувшись к боковому окну, она разглядывала витрины магазинов, туристов и слоняющихся без дела школьников. Впрочем, участок она покинула с огромной радостью. Он открыл перед ней дверь машины, убеждая не уходить. Она согласилась, но крайне неохотно. Ну что ж, она обиделась на него. Это пройдет.
— Я понимаю, — сказал он. — Ты недовольна… Но сколько можно повторять? Это было нужно для твоей безопасности, пока я выяснял некоторые обстоятельства.
— Куда мы едем?
— А ты знаешь этот район?
Трейси опять промолчала. Вопросы сегодня задавала только она.
— Просто катаемся, — сказал Ребус. — Ты должна знать этот квартал. Здесь продают и покупают почти весь товар.
— Я не имею к этому отношения!
Теперь промолчал Ребус.
Он тоже пока не разучился играть в такие игры. Он повернул налево, еще раз налево и потом направо.
— Мы здесь уже проезжали, — сказала она.
Заметила, умница. Но это не важно. Важно лишь то, что он медленно, кружа и поворачивая, подвозит ее к цели их путешествия.
Ребус резко затормозил у бордюра и вытянул ручной тормоз.
— Приехали.
— Куда? — Она взглянула в окно. Недавно очищенный пескоструйкой кирпичный дом был похож на кусок розового детского пластилина, мягкого и податливого. — Куда? — повторила она немного тише, пытаясь не показать, что знает ответ.
Незаметным движением Ребус положил фотографию ей на колени. Трейси отвернулась от окна, взглянула и сбросила ее, взвизгнув, словно паука или таракана. Ребус поднял карточку и снова показал ее Трейси.
— Кажется, это ты.
— Где вы ее откопали?
— Ты хочешь, чтобы я тебе об этом рассказал?
Лицо ее было таким же красным, как дом за окном машины, а глаза дикими, как у испуганной птицы. Она попыталась отстегнуть ремень, но Ребус положил ей на запястье железную руку.
— Пустите меня! — закричала она, колотя его по пальцам.
Трейси резко открыла дверь, но та, ударившись о высокий бордюр, захлопнулась снова. К тому же никак не поддавался пристежной ремень.
— По?моему, нам стоит заглянуть к мистеру Хаттону. — Ребус говорил холодно и резко. — Спросить у него об этой фотографии.
— Спросить у него об этой фотографии. О том, как он заплатил тебе несколько фунтов за позирование. О том, как ты принесла ему фотографии Ронни. Хотела подзаработать или просто с досады? Как было дело, Трейси? Представь себе, что почувствовал Ронни, увидев, что Хаттон украл его идеи. Но ведь он все равно не мог ничего доказать. И откуда ему было знать, как они попали к Хаттону? Думаю, ты свалила все на Чарли, потому он и не желает с тобой разговаривать. Хорошей же подругой ты была Ронни.
Она перестала возиться с ремнем, закрыла лицо руками и громко и долго плакала.
Ребус сидел тихо, задержав дыхание. Да уж, гордиться собой ему не приходится, но он должен был сказать эти слова. А она должна взглянуть в глаза правде. Его обвинения основывались на чистом домысле, но он не сомневался, что если нажать на Хаттона, тот все подтвердит. Она позировала ему за деньги, вероятно, упомянула, что ее друг фотограф. И принесла Хаттону его работы, продав будущее Ронни за несколько фунтов. Кому верить в этой жизни, если не своим друзьям?
Он оставил ее на ночь в камере в надежде, что она расколется. Этого не произошло, и он подумал, что может снять с нее подозрения. Но это не означало, что у нее нет каких?то своих пристрастий. Если не к героину, то к чему?нибудь еще. В любом случае ей были нужны деньги. Поэтому она обокрала своего дружка.
— Это ты подложила фотоаппарат в дом к Чарли?
— Нет!
Ее протест прозвучал тем энергичнее, что предыдущих обвинений она не отрицала. Ребус кивнул. Значит, Чарли взял аппарат сам, либо ему подбросил его кто?то другой. Этого другого Ребусу предстояло найти… Нет, не ему. Аппарат нашел Маккол. И как легко нашел! Так же легко, как пакет с героином. Нюх профессиональной ищейки или что?то еще? Внутренний канал информации? Если не верить своим друзьям…