— Сколько сахару вы кладете, Джек?
— Простите, Джон. Если бы я знал, что вы заглянете на чай, я непременно приготовил бы по вашему вкусу.
Дежурный сержант не лез за словом в карман, и Ребуса всегда восхищала его находчивость. Он поставил стакан на стол и вышел, чувствуя, как от выпитого сиропа у него слипаются внутренности.
Клянусь и зарекаюсь, говорил он себе, заводя машину. Больше ни капли, разве что изредка бокал вина. Никаких попоек, никаких ершей. Прости меня, Господи, в последний раз и облегчи мою голову. Я выпил всего одну порцию коньяка, может быть, два бокала бордо, один шабли. Один джин с тоником. Разве это пьянство?
На дорогах было относительно свободно, и Ребус успел немного расслабиться. Добравшись до Пилмьюира без приключений, он вдруг вспомнил, что не знает, где именно живет Чарли. Чарли, с которым ему нужно было поговорить еще раз и уточнить место собраний оккультистов, практикующих белую магию. Он хотел проверить и перепроверить «колдовскую» линию расследования, а заодно и самого Чарли. Но так, чтобы тот об этом не догадался.
История с колдовством беспокоила его. Ребус верил в добро и зло и в то, что последнее притягивает к себе глупых людей. Он представлял себе, что такое язычество, прочел о нем несколько толстых книг и не имел ничего против поклонения Земле или Солнцу. В конечном счете смысл один и тот же. Но он был решительно против поклонения злу как силе, а тем более как сущности. Ему были отвратительны люди, занимающиеся этим в поисках острых ощущений, не понимая, с чем играют.
Люди вроде Чарли. Он снова вспомнил альбом Гайгера. Сатана с козлиной головой, в маске, между двух лестниц, а на них — женщины, оседлавшие огромные сверла.
Но где может быть сейчас Чарли? Он будет ходить от двери к двери и спрашивать. Если надо, платить. Злой дядя из полиции.
Долго искать ему не пришлось. Двое констеблей топтались около одного из заколоченных коттеджей. Один разговаривал по рации, другой что?то записывал в блокнот. Ребус остановил машину, вышел, потом вернулся и вынул ключи зажигания. И запер левую дверь.
По рации говорил Гарри Тодд, который нашел тело Ронни. Завидев Ребуса, он вытянулся, но инспектор махнул рукой: мол, отбросим формальности, и Тодд продолжил переговоры.
— Что тут происходит? — шепотом поинтересовался Ребус у второго констебля, но получил в ответ лишь характерный злобно?подозрительный взгляд.
— Инспектор Ребус, — произнес он, вынужденный представиться.
— О… — Констебль, занявший место ирландца О'Рурка, стал засовывать в карман авторучку. — Нас вызвали по поводу домашней драки, сэр. Крики, грохот. Здесь, в этом доме. Когда мы прибыли, мужчина уже скрылся, осталась женщина. Синяк под глазом, больше ничего. Это не по вашей части.
— Вот оно как? Спасибо, что напомнили. Приятно лишний раз услышать, что по моей, а что не по моей части. А нельзя ли мне все?таки осмотреть место происшествия?
Бледные щеки, а потом и шея констебля залились краской.
Ребус с удовольствием наблюдал за этой метаморфозой, не обращая внимания на Тодда, ухмыляющегося за спиной товарища.
— Итак?
— Простите, сэр, — пробормотал констебль.
Ребус двинулся к двери, но она открылась изнутри и на пороге появилась Трейси с заплаканным лицом и синяком под одним глазом. Увидев Ребуса, она не удивилась, а обрадовалась, бросилась к нему на шею и снова заплакала.
Ребус смутился, легонько, по?отечески похлопал ее по спине и оглянулся на констеблей, которые делали вид, что ничего не замечают. Затем к дому подъехала машина, и он увидел, как Тони Маккол вытягивает ручной тормоз, выходит и обнаруживает его в объятиях Трейси.
Взяв девушку за предплечья, он слегка отодвинул ее от себя, но не отпустил. Она посмотрела на него, подавила вновь подкатившие слезы, высвободила руку и вытерла глаза. Помедлив, Ребус отпустил вторую руку.
— Джон? — подошел к нему сзади Маккол.
— Да, Тони?
— Каким все?таки образом мой участок стал твоим?
— Я просто проезжал мимо.
* * *
Внутри дом выглядел неожиданно чистым и уютным. В комнатах осталось немного мебели — два продавленных дивана, пара стульев, туалетный столик и несколько пуфиков с вылезающей из швов набивкой. Но самое удивительное — в доме горел свет.
— Интересно, знают ли об этом в энергоснабжении, — сказал Маккол, щелкнув выключателем у лестницы.
Уют интерьера нарушали разбросанные тут и там спальные мешки, готовые принять бродячих гостей.
Трейси подошла к дивану и села, обхватив колени руками.
— Ты здесь живешь, Трейси? — спросил Ребус, хотя знал ответ.
— Нет, тут живет Чарли.
— Ты давно это знала?
— Нет, я нашла его только сегодня. Он не задерживается долго на одном месте. Еле разыскала его.
— Ты быстро справилась.
Она пожала плечами.
— Что произошло?
— Я просто хотела с ним поговорить.
— О Ронни?
Маккол взглянул на Ребуса и, поняв, что тот пытается ввести его в курс дела, стал слушать внимательнее.
Трейси кивнула.
— Наверное, это глупо, но мне нужно было с кем?нибудь поговорить.
— И?..
— Мы поругались. Он сам начал, сказал, что Ронни погиб из?за меня. — Она пристально смотрела на полицейских, не оправдываясь, но желая доказать свою искренность. — Это ложь. Но Чарли повторял, что я должна была заботиться о Ронни, не давать ему колоться, вытащить его из Пилмьюира. Как он это себе представляет? Ронни не слушался никогда и никого, он лучше всех знал, что ему нужно.