— Здесь, здесь и здесь, — поколебавшись, отметил Колман.
— Согласен, — кивнул я и добавил ещё одну отметку. — Вот тут тоже.
— Верно, — полицейский зажал в зубах кончик карандаша. — А теперь, поскольку до рассвета ещё уйма времени, ты расскажешь мне всё, а я послушаю.
Разумеется, мой рассказ исключал многое, в частности историю с побегом Гибсона и схватку с болотным духом.
— Где квитанция? — заинтересовался полицейский.
— Её нет, — развёл руками я. — Я всё придумал. Нет никакой посылки, но ведь убийца не может знать об этом наверняка. Чтобы избежать возможного разглашения, ему придётся рискнуть и напасть на меня. Надеюсь, ваши люди успеют его схватить до того, как он со мной расправится.
— Я прикажу не торопиться, — ухмыльнулся Колман. — У убийцы должен быть шанс решить две моих проблемы сразу.
Я сделал вид, что оценил его шутку.
Колман вызвал в кабинет целую ораву полицейских и не все из них показались бестолковыми. Некоторым я бы доверил перевести себя через дорогу, когда стану старым и немощным.
Он разбил их на группы и отправил по четырём выбранным местам.
Полицейские должны были оказаться там до появления убийцы и, по возможности, спрятаться так, чтобы никто не заметил. У некоторых это могло получиться.
Колман заставил меня одеть кольчугу. Благодаря тонким размерам, она не бросалась в глаза и прекрасно маскировалась складками одежды.
— Я не отпущу тебя без оружия, — сказал он.
— Снова дадите мне свою пушку?
— Да, только не подстрели кого-то из моих.
— Я сейчас в таком состоянии, что и застрелиться бы не сумел.
— Тогда тебе стоит быть в два раза осторожней.
Я с трудом дождался восьми и обречённо побрёл к зданию почтамта. Утро выдалось хмурым и туманным. Улицы пустовали, однако предчувствие говорило, что на одной из них прячется враг.
Я добрёл до почтамта, встал в очередь. Пришлось приложить немалые артистические способности, изобразив получение несуществующей посылки. Колман дал мне холщовую сумку, и я сделал вид, будто что-то в неё положил. Надеюсь, выглядел при этом естественно.
Открыв двери, шагнул на улицу, стараясь не вертеть головой по сторонам, что оказалось непросто. До первого предполагаемого места нападения оставалось два квартала.
Было страшно, пугала неизвестность: если бы кто-то с уверенностью мог мне сказать, что засада подстерегает меня вон за тем поворотом, уверен, я бы чувствовал себя намного спокойней.
Никогда бы не подумал, что город может оказаться таким небезопасным.
Дом, дом, ещё целая вереница зданий. Я добрался до перекрёстка, сделал глубокий вдох и пошагал дальше.
Тёмная фигура выскочила навстречу. Я был прав, исследуя план города. Этот человек выбрал то самое место. Где же полицейские… Надеюсь, они не спят.
— Доброе утро, Гэбрил.
Я узнал улыбку Лагарди, она казалась такой безмятежной.
Он?!! Неужели он?!! Выходит, жажда мести оказалась сильнее, и Лагарди убил того, кто увёл у него невесту. Или я неправильно истолковываю его поступки?
— Не такое уж оно доброе.
Я нащупал рукоятку пистолета в кармане, напрягся.
— Не сумел усидеть дома, — извиняющимся тоном пробормотал писатель. — Как бы глупо это не звучало, я решил проводить вас, Гэбрил. К тому же моя помощь может оказаться не лишней.
— С чего бы? — чувствуя, как колотится сердце, спросил я.
— Я ведь автор детективов, и какими бы нелепыми они не казались, могу понимать логику расследования. Вы считаете, что убийца один из нас, оставшихся в живых Хэмптонов, и пытаетесь поймать его на живца. Признайтесь, что никакой посылке в природе не существует, и вы всё выдумали.
Что это — проверка? Он хочет понять блефую я или нет, а потом нанести удар?
— Ошибаетесь, Лагарди. Здесь, — я похлопал рукой по сумке, — находится, вне всякого сомнения, ценный груз. Это то, что искал и не сумел найти убийца в комнате мисс Портер.
— Вы говорите очень уверено. Ладно, я заинтригован. Давайте поспешим скорее в особняк. Мне не терпится увидеть содержимое вашей сумки. Не будете возражать, если я использую это для одного из моих романов?
— Предпочитаю не вмешиваться в чужой творческий процесс и не лезть с советами и запретами.
— Жаль, что вы не литературный критик.
Он пошёл ленивой походкой. Признаюсь, его присутствие слегка меня расслабило. Я прозевал тот момент, когда появившийся в тёмной подворотне встречный прохожий, укутанный с ног до головы в бесформенный плащ, выхватил из-под полы маленькую трубочку и выплюнул острое жало.
Шип пролетел с комариным писком и, ударившись об спрятанную под одеждой кольчугу, отскочил и упал на мостовую.
— Держи гада, — завопил я, бросаясь в сторону незнакомца.
Он замешкался. Хватило доли секунды, чтобы сбить его с ног. Я упал на колени, чтобы скрутить ему руки, но он умудрился нанести удар в солнечное сплетение. Ой, мама. Как больно! Дыхание перехватило. Я сложился пополам и едва не вывернул на тротуар содержимое желудка. Во рту появился кислый тошнотворный привкус. Гадёныш достал меня.
Нападавший вскочил и рванул за сумку с недюжинной силой. Ручка с треском оторвалась. Я остался с куском материи, зажатой в кулаке. Удар коленом в лицо отправил меня к стене. Я врезался затылком в каменную кладку и взвыл как тысяча бездомных котов, когда из глаз посыпались искры.