— Теперь твоя очередь, глупец. Почему ты не внял моему предупреждению?
— Потому что в моих жилах течёт благородная кровь Хэмптонов, — офицер чиркнул кресалом. — Всё, гадина, получай, — Хэмптон зажёг огнепроводный шнур и метнул фугас прямо в открытую пасть чудовища. — Против прогресса не попрёшь!
Горан, не успел понять, что произошло. Болотный дух никогда не встречался со столь разрушительной силой. Он проглотил взрывчатку, отвратительно рыгнул и тут же разлетелся на тысячи мелких комков слизи, облепивших выживших офицеров с ног до головы.
— Скотина, я так на неё надеялся, — в сердцах выругался Хэмптон. — Получается всё зря. Пропали мои мечты.
— Пора уносить ноги, — озираясь по сторонам, произнёс Гибсон. — Не нравится мне здесь что-то.
— Я убил жабу, нечего опасаться, — беззаботно сказал Хэмптон.
— Ошибаешься, — проводник, о котором успели забыть, вырос, словно из-под земли.
Глаза его горели фиолетовым огнём, из открытого рта показались белые, изгибающиеся клыки. С неимоверной силой, он схватил Хэмптона и потянул к себе.
— Ты лишил меня привычной оболочки и за это умрёшь.
— Стой, гад, — опомнившийся Гибсон рубанул мечом по рукам чудовища.
Из открывшейся раны полетела чёрная жижа.
— Аааа, — два голоса проводника и Горана слились в один. — Я проклинаю вас на века вечные.
Чудовище отпустило жертву и закрутилось на месте.
— Бежим, — крикнул Хэмптон, в два прыжка достиг тропы и помчался не оглядываясь.
Гибсон кинулся за ним, но не успел. Когтистая лапа поймала его на бегу, развернула. Офицер увидел огромные в пол лица глаза с бешено вращающими зрачками. Тварь вцепилась ему в руки.
— Месть, ты станешь орудием моей мести, — произнёс шипящий, клокочущий голос.
— Я… я не хочу, я не буду, — попытался вырваться Гибсон и заорал от дикой боли: кисти рук будто обожгло огненной лавой.
— Ты отомстишь! — устало повторило существо. — Станешь моим рабом, будешь выполнять все мои приказы. Твой друг ушёл, бросил тебя, но от нас ему не скрыться. Мы найдём его хоть на краю света. И самое главное — я не буду убивать его сразу… Я продлю удовольствие. Твой друг будет долго мучиться, всю оставшуюся жизнь.
— Я… я, — пролепетал Гибсон и, вдруг, с ужасом ощутил, как его рот произносит покорную фразу:
— Как скажете, мой господин.
И тотчас же страшные муки прекратились. Он посмотрел на свои руки и ужаснулся, они горели тем же фиолетовым пламенем, что и глаза проводника.
— Да, всё будет, как я скажу, — кивнуло существо. — Ты ранил меня, я буду копить силы и ждать, когда рана затянется.
— Простите, мой господин, я не хотел этого.
— Теперь это не имеет смысла. Кто открыл ему мой секрет?
— Джеральд, он говорил о каком-то Джеральде, — залепетал в ужасе Гибсон.
Таинственная сила приковала его к месту. Офицер был скован по рукам и ногам, подчиняясь воле болотного духа, занявшего тело проводника.
— Я предупреждал его, — угрюмость сквозила в каждом слове твари.
— Он не послушался. Придётся ему тоже стать твоим помощником. Смотри, что с ним произойдет.
Внезапно Гибсону показалось, будто он видит перед собой зеркало, в котором отражался безмятежный прежде незнакомый ему человек. Кажется, он что-то почувствовал, испуганно оглянулся. На миг взгляд его встретился с Гибсоном.
— Что… что вы здесь делаете?
— Урок, ты должен понести урок, — заговорил дух. — Ты привёл ко мне чужаков и будешь наказан.
Незнакомец закричал, будто кто-то грыз его изнутри, и стал с воем кататься по полу, раздирая руками лицо, снимая с каждым разом всё больше и больше полос кожи. На мгновение он исчез из виду, а когда приподнялся, Гибсон увидел перед собой совершенно другого человека. Магия изменила его внешность.
— Что прикажете, хозяин?
— Месть, мне нужна месть, — дико захохотал дух.
Весь потный, дрожащий, как лист на ветру, я вырвался из плена морока и тяжело задышал, будто пловец, вынырнувший из глубины. В голове будто гудел колокол, выбивавший только одно слово:
— Месть! Месть! Месть!
— Милый, как ты? — ласковый возглас Лиринны привёл меня в чувство. Набат стал потише.
— Не могу объяснить. Будто завис между небом и землёй. Переживать не стоит, мне постепенно становится лучше. Ещё месяц, и я буду свежим, как огурчик.
Лиринна заплакала, и я прижал её к себе и прошептал:
— Всё в порядке, милая. Я просто шучу и как всегда неудачно.
— Выпей, это укрепит тебе силы, — Алур протянул мне бокал.
— Снова какой-нибудь отвар, — поморщился я.
— Нет, вино.
— Другое дело, — я никогда ещё столь стремительно не осушал предложенную посуду. — Ещё.
Алур отрицательно мотнул головой.
— Жаль, — вздохнул я. — Я бы намного быстрей пошёл на поправку.
— Перестань балагурить, Гэбрил, — разозлился маг. — Расскажи нам всё, что тебе удалось узнать.
— В двух словах это сделать сложно, практически так же, как описать мои ощущения. Никогда не сидел в чужой шкуре.
— Я спрашиваю тебя узнал ты хоть что-то или нет? — сердито сказал Алур.
— Всё в порядке старина, ты не зря кипятил в котле свои подштанники. Та гадость, что я пил перед тем, как отрубиться, это ведь они, да? Знаешь, подействовало. Я знаю, кого искать. Горан, это всё он. Его надо остановить, — я остановился, чтобы перевести дух.