Я осторожно постучал в дверь и, дождавшись пригласительного рыка, вошёл.
Колман сидел за столом и пил чай из большого стакана в медном подстаканнике. Вид у полицейского был такой, словно он всю ночь в одиночку разгружал баржу с углем. Увидев меня, лейтенант промычал:
— В чём дело, Гэбрил? Только не говори, что ты пришёл сюда, чтобы сообщить мне об убийстве.
— Вам бы погоду предсказывать, лейтенант. Я действительно пришел, чтобы рассказать об убийстве.
Колман отставил кружку в сторону.
— Неужто опять кого-то из Хэмптонов грохнули?
— К счастью нет.
— Тогда чей труп?
— Бездомного бродяги, облюбовавшего полуразрушенный особняк.
— Бродяги, — Колман презрительно сморщился. — Ты притащился ради того, чтобы рассказать о смерти какого-то бродяги… Знаешь, сколько мертвецов в городе находят ежедневно? Десятка полтора, а то и больше. Больше половины — нищие доходяги, многие умерли не своей смертью. Думаешь, у полиции больше нет дел, кроме как расследовать обстоятельства их гибели? От этих поганцев и при жизни не было толка, а после смерти одни расходы. Пусть скажут спасибо, что похоронят за счёт городской казны. Я не собираюсь заводить дело на твоего бродягу. Лучше бы позвал ближайшего постового, чтобы доставить труп в покойницкую. Напиши заявление, как только кто-то освободится, заберём тело. Это всё, чем могу тебе помочь, — Колман снова взял стакан в руку и сделал внушительный глоток.
— Подождите, лейтенант, не делайте поспешных выводов. Дело в том, что убийство этого бродяги самым прямым образом связано со смертью майора Хэмптона. Это очень важно.
— Не мели чепуху, Гэбрил. Ты просто не в курсе. Убийство Хэмптона раскрыто. Мы нашли убийцу, — заявил Колман.
Я замер, как поражённый громом.
— То есть как — нашли убийцу?
— А так, — важно сказал полицейский. — Провели тщательное расследование, установили кое-какие факты. Подозреваемый арестован и даёт показания. Он уже во всём сознался. Скоро передадим материалы в суд.
— Это для меня новость, — сказал я, хлопая глазами.
— Мы не трубим о своих успехах на каждом углу, — горделиво произнёс Колман. — Просто делаем своё дело, как и полагается настоящим профессионалам.
— Я могу узнать личность убийцы?
— Нет смысла скрывать, тем более что убийца уже признался. Майора убил Гибсон.
— Капитан Гибсон?! — второй раз за сегодняшний день поразился я.
— Представьте себе. Бывший сослуживец майора.
— Но почему?
— Из-за денег, конечно, — удивился вопросу лейтенант, как будто других мотивов в природе не существует. — Из-за денег и желания выйти сухим из воды.
— Вы хотите сказать, — я остановился, не имея сил продолжать дальше, но Колман меня понял и закончил начатую фразу до конца:
— Да, наш бравый капитан оказался банальным шантажистом. Он вымогал у Хэмптона деньги, а когда тот отказался платить и пригрозил разоблачением, Гибсон его убил.
— Что, просто так — прибил как муху старого боевого товарища?
— Говорит, что действовал в состоянии аффекта, что на него нашло помутнение. Дескать, сам не ведал что творит.
— А свидетели были? Кто-то может подтвердить его слова?
— К сожалению, само убийство прошло незамеченным. Все приглашённые на помолвку слишком загляделись представлением, поэтому Гибсон сумел подкрасться к жертве и вонзить в спину обычный столовый нож.
— На ноже остались отпечатки пальцев? — осторожно спросил я.
— Нет, — усмехнулся Колман, — но это легко объясняется, если вспомнить о том, что капитан никогда не снимал с рук перчаток.
— Верно, — вспомнил я. — Он говорил, что перенёс какое-то редкое заболевание и теперь вынужден постоянно носить на руках перчатки. Должно быть, это жутко неудобно. Но каким образом вам удалось на него выйти? Есть улики?
— О, улик у нас предостаточно. Во-первых, есть несколько свидетелей, слышавших, как Гибсон и майор спорят друг с другом. Это произошло во время помолвки, когда гости выходили подышать воздухом на балкон. Гибсон угрожал Хэмптону, обещал расправиться.
— Неужели капитан был столь неосторожен?
— Вероятно, был в ярости. Между Хэмптоном и Гибсоном что-то произошло. Это подтверждают многие. Они специально выбрали укромное место для разговора, но не заметили, что по соседству миловалась влюблённая парочка.
— Значит, эти двое влюблённых всё вам рассказали.
— Да, — подтвердил Колман. — С их помощью мы получили первые ниточки, которые позволили размотать весь клубок. Я сделал обыск в доме Гибсона и нашёл интересные бумаги, проливающие свет на некоторые обстоятельства, связанные с обороной города от баронов-мятежников.
— Гибсон говорил, что они с майором тогда здорово отличились.
— Как сказать, — хмыкнул Колман. — Это официальная версия, согласно которой Хэмптон и Гибсон проявили себя героями, за что были щедро вознаграждены. Их отряд охранял центральные ворота и храбро отражал атаки мятежников. Однако найденные при обыске бумаги свидетельствуют, что оба офицера вступили в сговор с бунтовщиками и обещали открыть ворота и впустить войска баронов в столицу.
Только нелепая случайность помещала предателям (да-да, я могу смело называть их предателями) привести коварный план в исполнение. Накануне Гибсон серьёзно заболел, а Хэмптон был ранен шальной пулей. В итоге вылазка бунтовщиков провалилась, а спустя время они были отбиты от стен города и разгромлены. Разумеется, никто не узнал о предательстве двух офицеров. Их даже посчитали героями. Гибсон получил повышение, а Хэмптон орден из рук самого монарха.
— А изобличающие бумаги? Почему они сохранились?