Мы пришли в нишу, которой заканчивался тоннель. Здесь в стенах были выдолблены грубые арки и ниши. Казалось, что работавшие здесь, были настолько уверены, что почти обнаружили искомое, что начали неистово орудовать своими инструментами. Низкорослый указал мне на груду камней:
— Садись!
Я опустился на кучу, повинуясь его приказу, всё ещё посасывая еду. Низкорослый положил фонарик на соседнюю кучу, переключил на рассеянный свет и развернул его так, чтобы осветить пространство вокруг нас, кроме ниш. Затем он сел между мной и входом в тоннель.
Пока мы сидели в тишине, я слышал звон капели, хотя вокруг не было и намёка на сырость. А ещё через мгновение я услышал и почувствовал, как работают в соседнем тоннеле.
Не сюда ли вёл нас камень предтеч? Разбросанные кристаллы ни капли не напоминали тот тёмный камень. Но он на протяжении веков летал в космосе, а когда-то служил тем, кто им пользовался, источником энергии.
Я протянул руку, чтобы поднять обломок кристалла. Мой страж положил руку на кнопку лазера, но не стал меня останавливать. По моему мнению, это был кусок кварца. Но полной уверенности в этом не было. Нельзя поспешно судить о находках, сделанных на чужих планетах. Вондар внимательно изучил бы такую вещь, прежде чем высказать своё мнение о ней. Но даже после этого он ничего не утверждал с уверенностью. Иногда он годами носил с собой находки, свойства которых ему не удавалось до конца изучить. Все его коллеги-гемологи поступали так. И при встрече они обязательно сравнивали их.
Таким образом, то, что я держал в руках, было либо ничего не стоящим кварцем, либо чем-то ещё.
В тоннеле раздался какой-то звук, и я увидел, что вошёл врач, толкая перед собой ящик на колёсиках. Позади него шли ещё два человека с оборудованием. А затем меня начали обследовать.
Думаю, сначала они пытались найти возбудитель болезни, которая оставила на моем теле такие приметные следы. Доктор вылечил мою ногу какими-то специальными лучами. Так что теперь я не мог использовать хромоту в качестве прикрытия. Я не мог, не смел, противиться им, когда на меня надели шлем сканера. Тот факт, что они возили с собой эту штуку, говорил, что она им бывает необходима, хотя её использование запрещено законом.
К моему лбу и затылку приложили пластины, и после этого я должен был говорить только правду или то, что считал правдой. После этого позвали капитана, и он начал задавать мне вопросы.
— Ты Мердок Джерн, сын Хайвела Джерна?
— Нет.
Капитан был удивлён моим ответом и посмотрел на медика, который тут же прочитал показания датчика и кивнул.
— Ты не Мердок Джерн? — снова начал капитан.
— Я Мердок Джерн.
— Значит, твоим отцом является Хайвел Джерн?
— Нет.
Капитан опять посмотрел на врача.
Капитан опять посмотрел на врача. Тот ещё раз кивнул утвердительно, машина работала исправно.
— Тогда кто же твой отец?
— Я не знаю.
— Но ведь ты жил в семье Джерна, не так ли?
— Да.
— А ты сам считаешь себя его сыном?
— Да.
— Что ты знаешь о своих настоящих родителях?
— Ничего. Мне сказали, что я приёмный сын.
На лице капитана промелькнуло выражение облегчения.
— Джерн доверял тебе?
— Он учил меня.
— Оценивать камни?
— Да.
— Он определил тебя учеником к Астлу?
— Да.
— Почему?
— Потому что хотел обеспечить мне нормальное будущее. Ведь магазин после его смерти унаследовал бы настоящий сын.
Я не мог остановить поток слов и словно слушал свои ответы со стороны. Я почувствовал, что очередной мой ответ поставил спрашивающих в тупик.
— Он когда-нибудь показывал тебе кольцо, сделанное чтобы носить поверх перчатки скафандра?
— Да.
— Он говорил, откуда оно?
— Он сказал, что его оставили ему в залог. Его нашли в космосе на мёртвом теле.
— Что ещё он сказал тебе?
— Ничего, кроме того, что про него нужно бы разузнать побольше.
— И он хотел, чтобы ты, путешествуя с Астлом, собирал о нем информацию?
— Да.
— И что ты узнал?
— Ничего.
Капитан сел на складной стул, который подал один из членов экипажа. Из кармана своего комбинезона он достал светло-жёлтую палочку, положил в рот и стал задумчиво жевать, словно размышлял над каким-то жизненно важным вопросом. Наконец он спросил:
— Ты видел кольцо в последнее время?
— Да.
— Где и когда?
— На Ангкоре, после смерти отца.
— Что ты с ним сделал?
— Взял с собой.
— Оно у тебя? — он подался вперёд. Его глаза были широко открыты и обе пары век подняты.
— Нет.
— Где оно?
— Я не знаю.
И вновь раздражение. На сей раз настолько сильное, что он выругался.
— Расскажи, где ты его видел в последний раз и при каких обстоятельствах?
— Я отдал его Иити. Он унес его.
— Иити! А кто такой Иити?
— Мутант, которого родила кошка на «Вестрисе».
Думаю, что если бы он не был уверен в полной исправности своего аппарата, то не поверил бы мне. По крайней мере, такого ответа он ожидал меньше всего.
— А это случилось… — теперь он говорил медленно, — здесь, на этой планете, или на «Вестрисе»?
— Здесь.
— А когда?
— Перед тем как приземлился ваш корабль.
— И где же Иити теперь?
Он опять нетерпеливо подался вперед.
— Думаю, что умер. Он переходил по руинам, когда из сопл корабля начало вырываться пламя. Скорее всего, он сгорел.
— Ты… — капитан повернулся, — Тангсфельд, бегом туда! Я хочу, чтобы ты изучил каждый дюйм поверхности этих руин и все вокруг! Быстрее!