И последнее. Американцы говорят: плохое паблисити — тоже паблисити. Ты хотел рекламы — ты ее получил. Гарантирую приток клиентов. Многие придут из любопытства, но тут уж твое дело дать им понять, кто прав. Ясно?
Голос в наушнике зазвучал гораздо тише, и Кузьма некоторое время слушал. Затем прервал:
— Звонить ей не надо! Даже затем, чтобы сказать, что она б… И что курва… Она и без тебя знает. У тебя есть ее домашний и сотовый? Продиктуй! Я сам позвоню…
Кузьма взял квадратный листок из пластмассовой коробочки, быстро набросал цифры и, не прощаясь, кинул трубку на аппарат. Какое-то время задумчиво смотрел на бумажку, затем резко скомкал ее и чуть было не выбросил в урну, но передумал — расправил и сунул в карман.
«Хорошо, что Маша с Викой уехали, — подумал, вздыхая, — этот бы и их достал. Вот уж счастье на мою голову…»
Он взял уже почти погасшую трубку и опять закурил…
* * *
Телефон зазвонил, когда до конца рабочего дня оставалось меньше часа. Его рабочего дня — сотрудники давно ушли. Кузьма не любил, когда ему в это время мешали. Но телефон не умолкал, и он со вздохом снял трубку.
— Алло! Кузьма Иванович? Это вы?
Мужской со странной хрипотцой голос был ему незнаком, и Кузьма некоторое время помедлил, а потом нехотя подтвердил:
— Да, я.
— Слава Богу! Застал. Кузьма Иванович, я хотел бы с вами поговорить.
— Говорите! — предложил Кузьма, уже жалея, что снял трубку.
— Этого по телефону не скажешь, — возразил голос, — надо встретиться.
— Вообще-то я занят… — начал было Кузьма.
— Поверьте, это очень важно. И для меня, и для вас.
— Вам, наверное, нужен Ангел? — Кузьма все еще надеялся уклониться. — Его здесь нет, а я журналист и практикой не занимаюсь. Сейчас продиктую его телефон…
— Я был у Ангела, — сказал голос. — Мне нужно встретиться с вами. Я на машине и буду быстро. Поверьте, вы не пожалеете. Только скажите, как доехать.
— Записывайте, — вздохнул Кузьма.
Он положил трубку и придвинул рукопись, но работа не пошла. Ничего хорошего от предстоящей встречи Кузьма не ждал. К нему часто приходили люди, отягощенные ворохом неразрешимых проблем. Обычно он переадресовывал их Ангелу, но, случалось, что неудовлетворенные работой Ангела люди возвращались к нему. Это было неприятно вдвойне.
Это было неприятно вдвойне. Одна половина таких посетителей нуждалась в помощи психиатра, а другая — предъявляла Кузьме, как автору публикаций об Ангеле, рекламации. С последними было сложнее всего: они скандалили, а как-то даже набросились с кулаками.
Поэтому, когда в дверь офиса позвонили, Кузьма весь подобрался, готовясь к худшему. Но, едва взглянув на гостя, он успокоился. Даже в сгустившемся полумраке было видно, что человек, стоявший у порога, болен. И болен тяжело. Землистого цвета лицо, обмякшая фигура… Кузьма посторонился, пропуская гостя внутрь, и закрыл за ним дверь.
Войдя в кабинет, незнакомец тяжело опустился на стул и устало оперся плечами на его спинку. Он был молод, лет тридцати пяти лет, но болезнь добавила ему возраста: жесткий «ежик» волос густо побила седина, а по строгим правильным чертам лица словно прошлись точильным бруском; заострив их.
— Что, хорош? — вдруг спросил гость, слегка раздвинув в улыбке тонкие серые губы. — Диагноз поставите?
— Если хотите, — пожал плечами Кузьма. Он решил не церемониться, — Рак, третья или четвертая стадия. Скорее всего, началось с мозга, потом метастазы, судя по хрипотце, пошли в гортань. Ну и лимфатические узлы поражены, наверное…
— Точно! — подтвердил гость. Еще печень и поджелудочная.
— Если вы пришли за помощью, то вынужден вас разочаровать: тут я бессилен, — сказал Кузьма. — Я вообще не знаю кого-либо, кто смог бы помочь.
— А вот Ангел ваш брался, — хрипло хохотнул гость, — сказал, что за десять тысяч поставит меня на ноги. Клоун! Зачем вы вообще его на свет божий вытащили? Уж лучше бы сами…
Кузьма промолчал.
— Ладно, извините, — продолжил гость, — я, собственно, не за этим… Простите, но разговор будет долгим. Очень уж всего…
Зовут меня Александр, полностью: Александр Сергеевич Ломтев. Вам, вижу, это ничего не говорит, но семь лет назад обо мне писали все газеты. Вот! — гость расстегнул принесенную с собой маленькую сумочку, которую, войдя в кабинет, водрузил на стол, достал и выложил на стол ворох газетных вырезок. — Помните ограбление инкассаторского фургона осенью 1996 года?
— Припоминаю… — оживился Кузьма. — Я тогда в газете «День страны» работал. Преступник — один из инкассаторов, одного напарника убил, второго тяжело ранил, а сам скрылся. Пропало что-то около полутора миллиона долларов.
— Миллион шестьсот девяносто две тысячи в пересчете на доллары, — уточнил Ломтев, — если верить газетам. Проверить самому не было времени.
— Так это?..
— Я, — подтвердил гость, — Все не удалось тогда унести, баул тяжеленный. Взял одну сумку, а там шестьдесят две тысячи. Фунтов стерлингов. Намучился я потом с ними…
— Но газеты писали, что у вас был сообщник, который ждал в машине. Поэтому милиции и не удалось задержать…
— Идти на такое дело с сообщником — это провалить все, — наставительно сказал Ломтев, отодвигая в сторону вырезки. — Не было никого. Я и один еле ноги унес — повезло.