Бертран легко поклонился ей, взял ее ладони и приложил к сердцу. Затем присел на свободный стул. Кузьма налил ему полную чашку черного кофе.
— Дай ему поесть! — озаботилась Рита.
— Он не будет, — возразил Кузьма, — французы по утрам плотно не едят. Это нам в дальнюю дорогу, — он что-то сказал Бертрану, видимо, перевел свои слова, и старик согласно наклонил голову. Только сейчас Рита заметила, что Бертран одет в какую-то черную мантию, перепоясанную веревкой, на ногах его были странные сандалии.
— Это одежда катаров, Совершенных, — пояснил Кузьма, заметив ее взгляд.
Бертран тем временем допил кофе, встал и надел на свою белую голову черную коническую шапочку. Затем что-то сказал Кузьме на незнакомом языке. Рита разобрала только уже знакомое ей «пигион».
— Он сказал, что никогда прежде не видел такого красивого голубя, — перевел Кузьма и улыбнулся: — Француз! Даже старый, даже катар… Он желает нам счастья.
Старик подошел к ней, Рита встала. Он взял ее лицо в свои теплые шершавые ладони и ласково поцеловал в лоб. Затем повернулся и вышел.
Он взял ее лицо в свои теплые шершавые ладони и ласково поцеловал в лоб. Затем повернулся и вышел.
— Пей кофе! Пора. Забирай все: сюда мы уже не вернемся…
Они долго ехали по какому-то шоссе: длинная процессия из разнокалиберных машин. Как показалось Рите, вся деревня снялась вместе с ними. Их «хорьх» важно плыл в центре колонны. В нем оказалось очень просторно и удобно. Кузьме, как было видно, тоже доставляло удовольствие управлять такой машиной. Время от времени он ловил на себе взгляд Риты и подмигивал. Бертран сидел сзади, сжимая в руках какую-то шкатулку; Рита не сразу, но догадалась, что там Грааль.
Возле какого-то дорожного знака (Рита не успела прочитать названия) колонна свернула вправо и покатила по узкой извилистой дороге. По обеим ее сторонам тянулся зеленый лес не то из елей, не то из сосен.
— Пихта, — пояснил Кузьма, заметив ее интерес.
— А разве во Франции растут пихты?
— Как видишь! — улыбнулся он.
В следующий миг Рита едва не взвизгнула от восторга: лес расступился, открыв красивейший водопад. Кузьма снисходительно глянул на нее, пряча улыбку в усах. Рита не успела прийти в себя от пережитого восторга, как показался еще один водопад, потом еще…
Вскоре они въехали в мрачное извилистое ущелье. Высокие темные стены его нависали над дорогой, и, казалось, смыкались где-то далеко вверху. Рите на минуту даже стало не по себе, но ущелье быстро закончилось, и колонна выбралась к подножию округлой горы, чья громадина заслоняла небо. На вершине, хорошо различимые в утреннем, ясном воздухе, виднелись развалины древнего замка.
— Монсегюр! — догадалась Рита.
— Монсегюр, — подтвердил Кузьма, заруливая на стоянку.
Они вышли из машины. Кузьма открыл дверь Бертрану, и тот степенно выбрался наружу. Из подъезжающих автомобилей и микроавтобусов выходили жители деревни, собираясь вместе. Рита осмотрелась. На широкой асфальтированной площадке стояли только машины катаров. У видневшихся неподалеку зданий магазинчиков, и еще какого-то сооружения не было ни души.
— Послушай! — тронула она за руку Кузьму. — Это же наверняка туристский объект. Почему никого?
— Очень интересный вопрос! — засмеялся он. — Я думаю: сегодня его задаем не только мы… Сегодня у многих людей в близлежащих окрестностях произошли мелкие неприятности: у кого-то сломалась машина, у кого-то заболели родственники, кто-то — сам. Такая вот цепь непредвиденных случайностей, которая в целом и создала эту картину, — он повел рукой. — Ты не забыла, что мы сюда привезли?..
Катары на стоянке выстроились в процессию, которую возглавил Бертран, и стали подниматься в гору. Цепочка людей, извиваяс, взбиралась наверх. Рита с Кузьмой шли позади. С непривычки ей было тяжело подниматься по крутому склону, да еще и по узкой тропинке, поэтому Кузьма поддерживал ее под локоть. Рита вспотела и запыхалась, но на вершину взошла вместе со всеми. Процессия прошла сквозь высокие ворота внутрь замка. Там двое молодых катаров, шедших вслед за Бертраном, быстро сложили какие-то доски, которые они несли с собой, и Рита увидела нечто вроде походного алтаря. Бертран водрузил на алтарь шкатулку, которую дорогой держал в руках, открыл ее и достал Грааль.
Катары в едином вздохе опустились на колени и запели гимн. Рита растерянно оглянулась, не зная, что делать. Кузьма мягко взял ее за локоть и отвел к стене. Стал рядом.
— Это их праздник, их молитва, — тихонечко шепнул на ухо. — Нам разрешили присутствовать и смотреть, но и только.
— Нам разрешили присутствовать и смотреть, но и только. Но ты достань фотоаппарат, им сейчас не до нас.
Рита послушалась. Первым делом она глянула на счетчик кадров -пленки оставалось еще снимков на десять. Запасные кассеты лежали в чемодане, что покоился сейчас на дне пропасти вместе с искореженной «альфой», а Кузьма, купившей ей белье, о пленке не подумал. В довершение всего она сделала несколько снимков в деревне катаров — в том числе и себя возле «хорьха» на фоне дома Бертрана.
— Хватит! — шепнул ей Кузьма, словно прочитав ее мысли. — Ты сделай сейчас пару планов, а главное начнется, — он глянул на часы, — минут через десять. И недолго продлится. Дай Бог успеть отснять.