— На это надо месяц, — вздохнул бритый.
— Слайс управился за четыре дня. Пока вы в Европе клювом щелкали. Ангела хоть нашли?
— Ищем!
— Ну конечно! — саркастически развел руками Михаил Михайлович. — В этом городе полно людей с фамилией Ангел!
— Нет ни одного, — торопливо доложил бритый. — Но есть человек, недавно поменявший свое имя. Теперь он Ангел. Через полчаса я буду у него.
— Только аккуратно! — поморщился Михаил Михайлович. — Чтоб без этого… Нам, может быть, еще несколько дней здесь. Лучше деньгами.
— Как скажете! — склонился бритый.
— И еще, — Михаил Михайлович придвинул газету и постучал по ней пальцем. — Я хочу встретиться с этим К.
— Может, она его придумала? — предположил бритый, которому новое задание, как было видно, пришлось не по душе. — Так делают, когда не хотят раскрыть источник в органах.
— Вряд ли, — задумчиво произнес Михаил Михайлович, — такие факты придумать трудно. Он последним видел Слайса. Почему тот пошел к нему? Слайс рассказал ему о деньгах, и этот К. по примитивной схеме, которую к тому же у него потом украли, нашел их. За полдня! Ты бы нашел? — взглянул он на бритого и махнул рукой. — Неделю бы по лесу рыскал вместе со всей своей гоп-компанией. Но это еще не все. Он одним ударом убрал этих двух из Аненербе, от которых и мы прятались. Рискнул, конечно, но разом! Непростой парень. Я хочу его видеть.
— Полдня, — вытер голову платком бритый.
— Полдня? — произнес Михаил Михайлович уже знакомым ледяным тоном (бритый испуганно спрятал платок в карман) и достал телефон. Перевернув газету и поглядывая на текст в рамочке, набрал номер. — Здравствуйте, редакция! — голос постояльца стал приподнято радостным. — Это начальник управления инкассации банка «Родина» Василий Иванович Петров. Хочу поблагодарить вашу корреспондентку Маргариту Голуб за замечательную статью и гражданский подвиг. Да, соедините, пожалуйста, — пока в наушнике телефона играла музыка, Михаил Михайлович еще раз глянул на бритого — да так, что тот попятился. — Доброе утро, Маргарита! — прежним тоном сказал он в микрофон, — это Василий Иванович Петров, начальник управления инкассации банка «Родина». Спасибо вам за то, что вы сделали, за вашу статью и гражданский подвиг. Нет, нет, это подвиг, не скромничайте. А вы знаете, что вам причитается премия за находку? Да, по закону. Мы уже готовим документы. Нужны только данные вашего спутника, которого вы не назвали. Он ведь действительно существует? Я так и думал. Молодец парень, герой, можно и к правительственной награде представлять. Да. Хорошо, хорошо, пусть решит сам. Но я должен, просто обязан человеку спасибо сказать. Хотя бы телефон! Да, записываю, — Михаил Михайлович нажал кнопку на телефоне. — А спросить его как? Кузьма Иванович? Большое вам спасибо!
Михаил Михайлович положил телефон на стол и глянул на часы.
— Три минуты!
Бритый стоял, потупив взор.
— Машину к подъезду! — скомандовал Михаил Михайлович и взял телефон. — И к обеду — с докладом!..
* * *
Некоторое время они молча рассматривали друг друга.
Марья Васильевна провела гостя в кабинет и ушла, а тот, поздоровавшись, следуя жесту Кузьмы, сел на стул за приставным столиком. С любопытством осмотрелся. Затем перевел взгляд на Кузьму. Тот ответил тем же. Как сразу отметил Кузьма про себя, гость был не из простых. Дорогой костюм (гость пришел без плаща, и Кузьма понял, что он приехал на машине), подчеркнутый деловой стиль в одежде. Весь облик незнакомца говорил о том, что он, несомненно, богат и привык отдавать приказы. «У меня к вам очень интересное деловое предложение», — вспомнил Кузьма слова, сказанные ему полчаса по телефону, и внутренне согласился: предложение от такого должно быть интересным.
— Радкевич, Михаил Михайлович, — представился, наконец, гость и положил на стол перед Кузьмой визитку.
Кузьма назвался и подал свою. Радкевич вежливо взял белый прямоугольник карточки, прочитал текст на ней и положил перед собой. Перевел взгляд на большую дыру в стене за креслом Кузьмы.
— Значит, здесь все и произошло, — сказал, не то спрашивая, не то подтверждая собственную мысль. — А почему такая дыра? От пули должно быть крохотное отверстие…
— Эксперты расковыряли, — пояснил удивленный Кузьма. — Доставали улику.
Радкевич удовлетворенно кивнул и взял с его стола книгу.
— Отто Ран, «Крестовый поход…» — прочитал он вслух и положил книгу на место. — Смотрите, перевели на русский! Мне пришлось читать ее по-немецки. Вы знаете немецкий? — спросил.
— Немного.
— Английский?
— Разговариваю, читаю, пишу.
— И с этими, на которых засада была, говорили по-английски?
Кузьма удивленно кивнул, не понимая, к чему клонится разговор. Только сейчас он обратил внимание на легкий акцент в русской речи гостя: так говорят люди, несколько лет прожившие за границей.
— И они сказали, что им нужен «баул»? — продолжил Радкевич.
— Да.
— С английским у них плохо.
— Вы знаете их? — удивился Кузьма.
— Заочно. И, слава богу, что заочно. Это самые страшные люди в Аненербе. Курт и Венцель. Им, как и их дедам, человека, что муху прихлопнуть…
— Немцы? — сощурился Кузьма.
— Австрийцы. Но теперь, к счастью, мы с вами можем вздохнуть спокойно. Венцель в морге, а Курт, судя по всему, застрял здесь надолго. Но вернемся к английскому, — Радкевич достал ручку, перевернул визитную карточку Кузьмы чистой оборотной стороной вверх и написал крупными буквами «bowl». — Прочтите! — придвинул ее Кузьме.