— Значит, я за разведчика, так, что ли? Напомни в другой раз, чтобы я больше не лазил по дымоходам в компании пары ученых. — Шеннон вылез на лесенку и еще раз заглянул напоследок в отверстие. — Только не возитесь с этой штукой весь день.
Не успел Шеннон скрыться из виду, как они уже разворачивали свиток. Едва открылось еще дюйма четыре текста, Инди начал чтение, а Дейрдра заглядывала ему через плечо.
— Тут о Мерлине, — сказал он. — В первом лице.
— Боже мой, это писал он, — тихонько произнесла Дейрдра.
— Погоди минуточку. Чушь какая-то, — ткнул Инди пальцем в рукопись. — Посмотри-ка на указанный им год своего рождения! Этого не может быть.
— Я не могу его прочесть. Что там?
— Якобы он родился свыше четырех тысяч лет назад, — рассмеялся Инди. — Это весьма ранний староанглийский, а год дается по юлианскому календарю, вошедшему в употребление лишь в 46 году до нашей эры. — Он улыбнулся и покачал головой. — Впрочем, говорят, Мерлин известный ловчила. Поехали. Продолжаю.
— Погоди, — покачала головой Дейрдра. — Ничего не понимаю.
— Наверно, это написано более четырех сотен лет назад, а вовсе не четырех тысяч, — в голосе Инди прозвучало разочарование. — Иными словами, это очередная легенда о Мерлине с причудливым золотым оттенком. Наверное, сам монах — Матерс, да? — написал манускрипт. Несомненно, он знал староанглийский и мог подделаться под него.
— Но зачем?!
— Наверно, ему скучно было торчать в Уиторне, и он подумал, что спрятать в монастыре признание могучего языческого кудесника — недурная шутка.
— Все равно, прочти. Ну пожалуйста!
— Ладно, — Инди потрогал сусальную поверхность свитка и медленно заговорил, переводя слова рукописи на современный язык: — «Будучи юношей, я обучался некромантии и был посвящен в таинства волхования.
Однажды, когда я странствовал в далеких горах за водами, на моем пути упал пламенный черный камень. С того дня жизнь моя переменилась на все времена. Когда камень остыл, и я поднял его, то услышал, как боги говорят со мной.
Они сказали, дабы я воздвиг большой круглый храм, взяв камни с того самого горного хребта, где упал пламенный камень и указали мне, где построить храм. Но я сказал, что подобное свершить невозможно, поскольку то место столь далеко. Они же ответствовали, что с этим камнем возможно все. Богам нужен был храм, как дверь, позволяющая им войти в наш мир. Я выстроил храм, и когда узрел, как боги скачут, прибыв в наш мир, то нарек его Хороводом Великанов. И наконец, по требованию богов, я схоронил священный камень в центре храма.
Лишь тогда я открыл могущество, полученное мной от священного камня, могущество сверх всякого вероятия. Я был богом, бессмертным, а благодаря камню проникал сквозь время с той же легкостью, с какой проходил сквозь врата. Я жил в Греции, и по моему приказанию в Британию был послан гонец, и вернулся со священным камнем. Я поместил его в Дельфах, и наречен он был Омфалосом».
Инди прервал чтение, чтобы развернуть свиток дальше, затем продолжал:
— «Я снова прошел сквозь врата времени в отдаленное будущее, где и живу ныне как Мерлин. Я пришел сюда с особой целью. Это эра угасания могущества старых богов. От Дельф остались лишь развалины, а Хоровод Великанов давным-давно утратил свою силу. И все-таки я верил, что моего могущества достаточно, дабы возродить старые обычаи. Но вскоре я узрел, что этому не бывать, ибо Омфалос ныне утрачен.
Я старался прожить свою жизнь достойно. Наставлял трех королей, и хотя могущество мое не иссякло, оно весьма убыло из-за утраты священного камня, и я более не бессмертен. Я проклят, и приговорен умереть, когда старые боги испустят последний вздох. Я стар и утомлен, и уж недолго мне влачить свои дни. Ныне же я подамся туда, где никто не станет искать меня — в самое сердце новой религии. Скоро испущу я последний вздох — в день, когда свет помрачится в полдень».
— Тут еще есть, — сказала Дейрдра, разворачивая свиток до последних строк.
— «Напоследок я изрекаю слова надежды, ибо продолжаю прозревать будущие времена без помех. Омфалос снова вернется в Хоровод Великанов, когда свет помрачится в полдень, а звезды укажут на приход празднества Аполлона. Ты, читающий мои строки — помни то, что ты ведаешь об Омфалосе, ибо его природа остается истинной. Вот и все, что надобно тебе знать».
Инди поднял глаза от текста, не находя слов.
— Как понимать эту концовку? — спросила Дейрдра.
— Она несколько загадочна, не правда ли? — Ты все еще считаешь, что рукопись принадлежит перу монаха?
Инди собрался с мыслями.
— Ну, это прекрасно объясняет, почему он так и не послал ее в Ватикан. — Но даже произнося это, Инди чувствовал, что объяснение звучит неубедительно, а Дейрдра тут же заявила, что списать все на шутку чересчур легко.
— Ты прозевал, о чем в ней говорится. Инди, там ведь речь об Омфалосе!
— В общем, проводимая здесь параллель между Стоунхенджем и Дельфами производит впечатление.
— И кто бы мог предположить, что Мерлин и Аполлон — одно и то же лицо?
— Ну, нельзя же верить всему, что читаешь, Дейрдра, — рассмеялся Инди, — особенно о Мерлине. Но в данный момент нас должен тревожить другой дублер Аполлона.