— Я пыталась не дать вам двоим сойтись. Ты не представляешь, как мне хотелось признаться тебе. Но я боялась того, что он может совершить, и оставалось лишь надеяться, что ты меня послушаешь.
— Он-то знает, разве нет? — глаза Дейрдры наполнились слезами.
— Да, конечно. Подружившись с тобой, он целил в меня. Видишь ли, он разыскал меня много лет назад. Я сказала ему правду. Меня терзало чувство вины, и когда твой отец умер, я отдала Адриану зоомагазин и приняла его в гиперборейцы.
— Как ты могла…
— Пожалуйста, выслушай! — взмолилась Джоанна. — Если бы я решила, что у тебя есть хоть малейший шанс проникнуться к нему серьезными чувствами…
«Как король Артур и его сестрица фея Моргана, — подумал Инди, — только наоборот. Пауэлл — чернокнижник и обольститель, а Дейрдра — воплощенная невинность».
— А почему ты вступила к друидам? — спросил Инди; любопытство его только разгоралось.
— Дабы досадить и отомстить мне, — взревел Бирн. — Она спуталась с ними, когда я отказался оставить сан ради нее.
— Не верю своим ушам, — Дейрдра тряхнула головой. Все давно были на ногах, кроме Бирна, сидевшего со своей чашкой, будто та могла помочь сохранить видимость приличий.
Все давно были на ногах, кроме Бирна, сидевшего со своей чашкой, будто та могла помочь сохранить видимость приличий.
— У гиперборейцев никогда не было дурных намерений, — сказала Джоанна. — Их стезя — природа, земля и дух. Сюда замешаны легенды, песни и танцы, имеющие дело с взаимоотношениями между человеком, землей и духом.
— А при чем тут Омфалос? — не унимался Инди.
— Мы верили, что Омфалос будет открыт, а возможно, и возвращен в Стоунхендж, откуда ведет свое происхождение, и миру станет от этого лучше. Друиды стремятся привести Землю в равновесие и гармонию с Вселенной, и возвращение священного камня было бы символическим шагом на пути к этой цели. Таково было единственное наше намерение по отношению к нему.
— А почему ты говоришь, что он происходит из Стоунхенджа?
— Древнее эзотерическое знание. Больше я ничего не могу тебе сказать.
— Я полагаю, отцу Бирну ты об этом сказала, — заметил Инди.
— Мы заключили сделку, — пояснил Бирн. — Она мне поведала кое-какие друидские секреты, а в обмен я показал ей письмо монаха.
— И еще выяснил, что Ватикан так и не получил из Уиторна золотого свитка, — добавила Джоанна. — Помогать мне он не собирался, но стремился остановить Адриана с тем же пылом, что и я.
— Пожалуйста, давай уйдем! — Дейрдра схватила Инди за руку.
— Позволь мне закончить. Адриан — не единственный, кого надо опасаться, — ответила Джоанна и обернулась к Бирну. — Мне известно о твоих солдатах, Филлип. Ты еженедельно посещаешь армейские склады, но вовсе не для того, чтобы выслушивать исповеди, не так ли? Ты навербовал собственный отряд фанатиков, чтобы воевать с гиперборейцами и прочими, кто стоит у тебя на пути. Они взорвали пещеру и едва не убили мою дочь.
Бирн резко встал, опрокинув свою чашку.
— Мы не вправе позволить отыскать свиток ни тебе, ни Адриану. Мириться с вашим невежеством в вопросах зла недопустимо!
И в этот момент на кухне что-то разбилось. Все обернулись, а в дверях показалась экономка. Курносый мужчина зажимал ей рот затянутой в черную перчатку рукой и держал у ее горла нож. Инди разглядел на его бычьей шее шрам и понял, что это тот самый, едва не утопивший его. Громила вошел в комнату, и его напарник — Узкоглазый собственной персоной — вошел следом, направив на собравшихся револьвер.
А затем, раздвинув их в стороны, в гостиную ступил Адриан Пауэлл.
— Ты прав, отче, с невежеством мириться недопустимо, особенно с тем, которое исповедуешь ты.
17. Пещера смерти
Адриан Пауэлл переместился в центр комнаты. С виду в нем не было ничего особенного, не считая взгляда. «Притягательный взгляд, — подумал Инди. — Пронзительный, завораживающий, проницательный взгляд лидера».
— Вы спрашивали об Омфалосе, профессор Джонс, — остановившись перед Инди, сказал он. — Уверяю вас, камень в надежных руках, и получит наилучшее возможное применение.
— На вашем месте я бы поостерегся этого камня, Пауэлл. Он вытворяет с человеком престранные штучки.
— Странные и чудесные, — рассмеялся Пауэлл. — Я и не сомневался. Одни лишь дураки могут хранить столь могущественную реликвию в сейфе музея. Видите ли, профессор, я выучился черной магии, и выучился на совесть. Поглядите-ка, до каких высот она меня подняла! Все, чего я достиг, дала мне она.
Но это сущий пустяк по сравнению с тем, что меня ждет. — Он улыбнулся Дейрдре. — Я рад, что ты не поддалась яду ополоумевшего попа, моя дорогая сестричка. По-моему, это ужасная смерть.
Потом обернулся к Бирну с Джоанной.
— Мама и папа! Знаете ли, я ведь ни разу не видел вас вместе. Это согревает мое бедное сердце.
— Адриан, чего ты хочешь? — спросила Джоанна.
— Уж ты-то, мать, должна бы знать. Ведь это ты поставила меня на путь познания. Ты привела меня к друидам. Ты только не знала, что я не только посчитаю их путь правильным и мощным инструментом знания, но и захвачу твое место.
— Твоими усами глаголет дьявол, — зарычал Бирн. — Тебе не избежать суда Господня!
— Отец, отец! Селадон, убийца-неудачник, а туда же, о Боге толковать! — Пауэлл подступил к священнику. — Письмо монаха я видел много лет назад. Мне бы хотелось взглянуть на него еще разок.