— Что-нибудь исчезло?
— По-моему, никто из нас на сей счет может не беспокоиться. Это не заурядные воришки. Они искали свиток.
— Свиток? — переспросил Шеннон. — А мне послышалось — слиток.
— Не придавай значения. Пойдем лучше посмотрим внизу.
Сбежав по лестнице, они обыскали второй этаж. На поверхностный взгляд все было в порядке, и никого поблизости не было.
— Я позову констебля, — сказала Лили. Инди кивнул.
— Если что — мы наверху.
* * *
— Так что же именно ты тут делаешь? — шагая с Шенноном в сторону харчевни, поинтересовался Инди. У них только что кончился разговор с констеблем.
— Хотел послать тебе письмо, но чем больше думал, тем явственней понимал, что оно может прийти слишком поздно. Похоже, я не ошибся. — Шеннон осторожно пощупал бок.
— И о чем же ты хотел написать?
— Для начала — о том, что пауки и скорпионы явно состоят в родстве.
— Угу, как же.
— А так, — улыбнулся Шеннон, — скорпионы — паукообразные, или арахниды. У тех и других по восемь ног.
— Ты что же, добирался до самого Уиторна, чтобы дать мне урок биологии?
— Не совсем. Инди, их название тебе ничего не напоминает?
— Напоминает. Паучьи образины.
— Нет, я о втором.
— Арахниды, что ли?
— Ты же знаток греческой мифологии. Давай, Инди! — подзуживал его Шеннон.
Долго думать Инди не пришлось.
— А, так это в честь Арахны! Она вызвала Афину на соревнования ткачей, за что и превращена в паука.
— Верно.
— Давай угадаю, Джек. Ты считаешь Джоанну владычицей пауков.
— Так ты уже знаешь?
— Я знаю лишь то, что успел заглянуть в комнату Джоанны, прежде чем она захлопнула дверь у меня перед носом. Там царил ужасный разгром, а на висящем над комодом зеркале черными корявыми буквами было выписано одно-единственное слово.
— Арахна?
— В самую точку!
— Тут чем дальше, тем интереснее — а ведь я едва-едва приехал, — входя в харчевню, заметил Шеннон.
В битком набитой харчевне стоял неумолчный гам людских голосов; друзьям все-таки удалось отыскать свободный столик в углу. Устроившись, они заказали по кружке эля и по тарелке жареной рыбы с картошкой.
— Джек, лучше скажи что-нибудь такое, чего я не знаю.
— О, такого добра у меня навалом! Но сперва введи меня в курс, что я прозевал.
Инди вкратце изложил все, что случилось со дня его приезда, прервавшись лишь однажды, чтобы наполнить кружки. Пригубив эля, он досказал о взрыве и его последствиях. Шеннон слушал, не перебивая. Если рассказ его и удивил, то виду Джек не подал.
— Значит, хлор, да? Сдается мне, высокопоставленной особе с хорошими связями не так уж сложно наложить лапу на баллончик-другой.
— Еще бы! — Инди никак не мог взять в толк, куда Шеннон клонит.
Наконец, принесли заказанную рыбу.
— Ладно, Джек, теперь твоя очередь трепать языком
Шеннон отведал рыбы.
— Ну, прежде всего выяснилось, что наши восьминогие друзья ведут свою родословную из экзотического зоомагазинчика под Лондоном. Тебе нипочем не угадать, кто его владелец.
— Выкладывай, — беспокойно отозвался Инди и впился зубами в кусок пропитанного уксусом жареного картофеля.
— Владельца зовут Адрианом Пауэллом. При этом он еще и парламентарий.
— Член Парламента?
— Именно! Молодой восходящий политик, член консервативной партии. Его козырная карта — противостояние плану Содружества Британских наций, и он разглагольствует об этом при всяком удобном случае. Считает, что план поставит на Британской империи крест.
— По-моему, я о нем слышал. Но, Господи Боже, откуда у него время заниматься зоомагазином?
— А он и не занимается. Это делают другие.
— А какого черта он прицепился именно ко мне?
— Дай мне договорить. Видишь ли, он приобрел зоомагазин у Джоанны Кемпбелл. До того магазин принадлежал ее покойному мужу — умершему, кстати, прямо там же, от укуса коралловой змейки.
— Шикарная смерть.
— Ну-ка, отгадай, почем Пауэлл купил магазин.
— Понятия не имею, — покачал головой Инди.
— За один-единственный дерьмовый фунт! — Шеннон сделал изрядный глоток и опустил кружку на стол.
— И что отсюда вытекает?
— Не знаю, только это еще не все.
— Я почему-то так и думал, — мрачно буркнул Инди. — Валяй дальше!
— Пауэлл испытывает сильный интерес к твоей подружке Дейрдре. Они несколько раз виделись, пока она его не отшила.
Смахивает на то, будто Джоанна не хотела, чтобы ее дочь якшалась с Пауэллом.
— Это по-прежнему не объясняет, зачем он послал мне пауков вместо конфет, когда я и в Лондоне-то еще не поселился.
Шеннон подергал себя за рыжую бородку.
— Вот тут полный тупик. Должна быть какая-то связь, которую мы просто не видим. Разве что он делал это просто назло Джоанне.
Инди это предположение показалось совершенно лишенным смысла.
— В результате чертовски разозлился я, а не Джоанна. Если она так не любит Пауэлла, зачем же отдала ему магазин?
— Может, ее отношение к нему круто переменилось.
— А как этот Пауэлл выглядит?
Шеннон полез в карман, вытащил сложенную газетную вырезку и протянул Инди. Тот развернул ее — на фотографии был изображен человек лет тридцати, с волнистыми волосами и улыбкой победителя.
— Это не тот, что был в библиотеке, — покачал головой Инди.
Забирая у него вырезку, Шеннон рассмеялся.
— А ты думал, член Британского парламента будет гоняться за тобой по библиотеке Британского музея? Вряд ли.