Заболоцкий хотел было что-то возразить, но Шеннон положил ладонь ему на руку, и русский с омерзением отвернулся.
— Омар, ты можешь нам помочь? — спросил Шеннон.
— Я пока не уяснил, чего вы хотите, — каппадокиец отошел от окна.
— Ты знаешь, где прячутся янычары? Нам надо это знать.
— Они не прячутся. Почти все местные знают, где они, но очень немногие осмеливаются вторгаться в их город.
— Город?! — удивился Джек.
— Да. Подземный город. Очень старый. Недалеко от Деринкуйю.
— Ты можешь нас туда свести, братец? — спросил Ахмет.
— Хотя бы только покажите нам дорогу туда, и все, — вмешался Заболоцкий. — Поймите, жизнь моей дочери под угрозой.
Омар поразмыслил над услышанным.
— Лично для меня семья важнее всего. Вы друзья моего двоюродного брата, и раз он вам доверяет, то я тоже. Я отведу вас туда.
— Отлично! — обрадовался Шеннон.
— Мне известно не только расположение их города, но и проход туда через другой подземный город.
— Вы хотите сказать, что подземных городов много? — приподнял брови русский.
— Много! Шесть или семь штук, и все соединены между собой.
В детстве я провел лето у двоюродного брата, жившего рядом с этими городами, и мы их порядком облазили. Я могу быть вашим проводником.
«Нам везет», — отметил про себя Шеннон. Однако в глубине души он по-прежнему помнил предупреждение Альфина, что кто-то солжет.
* * *
Находясь у себя в подземном городе, янычары одевались в халаты и шаровары, как сейчас Хасан. Надевать свои традиционные костюмы в Стамбуле они не отваживались из-за нелегальности своего положения. Хасан сделал исключение только ради захвата археолога и Заболоцкой в старом соборе. Ему хотелось напугать их. Замысел удался, хоть Джонсу едва не удалось бежать.
Но на сей раз захвачены еще двое, и врасплох попался уже Хасан. Он даже приблизительно не представлял, кто эти за лысые близнецы и что они тут делают, и намеревался выяснить это. Теперь эти дюжие молодцы, по пояс голые, болтались на дыбе, едва-едва касаясь пола кончиками носков.
— Зачем вы здесь? — в пятый или шестой раз спросил Хасан, и снова оба близнеца промолчали.
Хасан кивнул своим подручным. Янычар с резким хлопком вытянул висящего на дыбе человека кнутом Джонса вдоль плеч, потом еще раз. Второй палач обрабатывал свою жертву при помощи грубой веревки, привязанной к короткой палке, но с тем же результатом, что и первый. Пыточные орудия спускали кожу истязаемых целыми полосами, оставляя кровоточащие рубцы и ссадины. Спины, шеи и плечи близнецов обратились в кровавое месиво. Струйки крови мешались с потом, сбегая на одежду.
Хасан махнул рукой, и палачи прекратили избиение.
— Теперь отвечайте!
Оба молчали.
— Припорошить раны солью! — приказал Хасан.
Палачи щедро осыпали истерзанные спины солью из мешочков. Истязаемые завопили от боли.
— Говорите! — потребовал Хасан. Головы русских безвольно покачивались, черты их лиц были искажены страданием, но оба хранили упорное молчание. — Значит, вы сами этого хотите.
Чорбаджи вынул саблю из ножен и медленно повертел ею перед носом у пленников. Сверкающий изогнутый клинок был искусно украшен замысловатыми узорами.
— Этот клинок, мои схожие друзья, выкован в Дамаске. Он остер и крепок. Он может на лету рассечь перо или снести голову с одного удара, — Хасан притронулся острием к горлу одного из братьев. — Что именно я и намерен сделать.
— Чего вы от нас хотите? — не выдержал тот.
— Сашок… nyet! — вскинулся второй.
— Ах, так вы русские?! — Хасан был сбит с толку окончательно. — Сашиок, мне только надо знать, зачем вы здесь.
— Мы преследовали двоих других, мужчину и женщину.
— Зачем?
— Молчи, ни слова! — осадил другой брат первого.
— Боря, я скажу все, что пожелаю.
— Ладно, тогда лучше я поговорю, — Борис повернул голову к Хасану. — Это вопрос личный. Наше личное дело.
— Хм, личное дело. Тогда, скажите, где вы начали их преследовать?
— В Чикаго. Мы тамошние. Мы не из России.
— Значит, вы объехали полсвета ради личного дела. Весьма любопытно. А теперь говорите правду. Чего вы от них хотите?
— Не ваше дело! — слова Бориса прозвучали, как плевок в лицо.
Хасан сжал эфес и поднял саблю над головой.
Хасан сжал эфес и поднял саблю над головой. Надо избавиться от этого строптивого братца, и тогда второй выложит все без утайки.
— Мы хотим его убить, пока они не добрались до Арарата, — поспешно выпалил Александр, чем спас жизнь брата. Хасан опустил саблю и задумался.
— Почему?
— Чтобы они не добрались до Ковчега. Мы не хотим, чтоб они его нашли.
— А-а, хотите найти его сами! Теперь понял.
— Вовсе нет! Мы вообще не хотим, чтоб его нашел хоть кто-нибудь, — вклинился Борис.
— Почему это? — Хасан с подозрением переводил взгляд с одного на другого. Такого ответа он вовсе не ожидал.
— А потому, — провозгласил Борис, — что у нас на родине попы пытаются завоевать доверие народа.
Наконец-то все прояснилось: они советские шпионы.
— Хасан! — окликнули из дверей. — Новости из Стамбула.
Чорбаджи еще мгновение разглядывал близнецов, потом обернулся.
— Что там?
— Заболоцкий и тот, другой, не поехали в Афины ни поездом, ни пароходом, — вполголоса сообщил пришедший. — Их разыскивает полиция. Они скрылись.