Заболоцкий бросил косой взгляд на шофера, потом снова посмотрел на Джека.
— Это ужасно! По-моему, вы правы. Сегодня лучше поехать морем.
Пока такси медленно тащилось по улице, среди воплей клаксонов и гомона голосов, Заболоцкий с Шенноном негромко обсуждали ситуацию.
— Прямо не верится, — говорил Заболоцкий. — Кто мог отважиться на подобное?
— Не знаю, но невинную малышку страшно жаль. Поехали отсюда. Здесь не лучше, чем в Чикаго.
— Не понял, — приподнял брови Заболоцкий.
— Может, янычары шли за нами от самой гостиницы, — предположил Шеннон.
— С какой это стати? Мы ведь уезжаем, как они и хотели.
— Записка могла быть уже когда мы выходили, — возразил трубадур. — Мы ведь не подходили к стойке. Так что они могли проследить за нами до жилища дервиша, подумав, что записка уже у нас. Наверно, они все знали про старика-суфита и решили, что он расстроил их планы.
— Не исключено, — согласился Заболоцкий. — Но что из этого последует для нас и для моей дочери?
— Ничего хорошего.
— Смотрите-ка, и тут полиция! — подал голос таксист на подъезде к порту. Возле трапа корабля сгрудилась толпа, а полицейские сдерживали ее, проверяя каждого пассажира.
Внезапно до Шеннона дошло, что может воспоследовать из всего сказанного Заболоцким.
— Если они убивают с такой легкостью, то вряд ли можно верить, что они отпустят Инди и Катрину, даже если мы отправимся в Афины.
— Но мы должны делать, что сказано, — настаивал русский.
В запале дискуссии они совсем забыли о шофере, жилистом человеке с проседью в густых черных волосах. Тот остановил машину у обочины и обернулся к пассажирам.
— Знаете, я ведь прожил десять лет в Соединенных Штатах, но вернулся, когда с последним султаном было наконец покончено. Я могу вам поведать кое-что об этих самых янычарах, что вы толкуете. Их время прошло, но еще не все янычары это себе уяснили.
Осведомленность шофера и его интерес к происходящему изумили Шеннона. Скорее всего, он слышал и понял весь разговор от слова и до слова.
— Что вам еще о них известно?
— Они все еще воины, но теперь прослыли трюкачами.
— Чего-то я не улавливаю.
— Я вам вот что скажу: если этих троих убили янычары, то они наверняка устроили это так, что за решетку бросят вас. На это и нацелены их трюки. Они используют одну группу против другой.
— Так легче же было просто-напросто убить нас, — возразил Шеннон.
— Эти янычары находчивы, — проговорил Заболоцкий. — Должно быть, они догадываются, что если всех членов экспедиции убьют, это вызовет международный скандал, и правительство Соединенных Штатов пошлет войска разыскивать нас и Ковчег.
«Мечты, мечты», — подумал Шеннон, но говорить этого вслух не стал, а указал на полицейских, прочесывающих портовую толпу в поисках лиц, соответствующих приметам подозреваемых.
— И что же нам делать, по-вашему? Они приближаются.
Заболоцкий мгновение поразмыслил и решительно заявил:
— Как руководитель экспедиции, я считаю, что следует отправиться в Анкару, а оттуда в Каппадокию, чтобы разыскать пропавших членов команды.
— Я могу довезти вас до Анкары, — добровольно вызвался таксист. — У меня там двоюродный брат, с которым мы не виделись много лет.
— Сколько? — осведомился Шеннон.
— Не беспокойтесь, — отмахнулся шофер. — Я честный человек и не запрошу лишнего, или меня зовут не Ахмет.
— По рукам! — согласился Заболоцкий.
«Итак, мы все-таки едем на юг!» — мысленно воскликнул Шеннон и не мог удержаться от самодовольной улыбки.
* * *
Скрестив ноги, Хасан сидел на подушке в углу своей комнаты и вертел в руках кусок дерева, пристально его разглядывая. С первого же взгляда на обнаруженный среди имущества чужеземки обломок доски Хасан понял, что это такое. Один из братьев, живущий в Америке, прислал ему газетную вырезку, где рассказывалось о Заболоцком и его планах поисков Ковчега. Статья предупредила Хасана об экспедиции; кроме того, в ней шла речь о куске дерева, якобы взятом с Ковчега.
Из Родникового покоя доносилась лютневая музыка. Церемония вот-вот начнется. Хасан решил взять дерево с собой, чтобы покружиться с ним и познать все его секреты.
* * *
Надежды Инди, что идущая из темницы лестница выведет их прямиком на волю, скоро рухнули. Свет исходил от факела у вершины лестницы; за ней обнаружилась лишь очередная камера, вырубленная в пористом камне.
Катя пересекла камеру и вышла в следующую дверь.
— Погляди-ка, теперь лестница ведет вниз!
— Меня это почему-то не удивляет.
Им оставалось лишь идти вперед, чтобы посмотреть, к чему это приведет. Эта лестница запросто может доходить до центра Земли. Но в конце концов они все-таки вышли в освещенный факелами коридор, с прорезанными в обеих стенах окнами и дверями. Заглядывая в одну дверь за другой, они нашли комнату с двумя новыми дверями, каждая из которых выходила в свой коридор.
— Иди туда, а я сюда, — распорядился Инди. — Может, удастся там или там найти лестницу наверх. Встречаемся здесь через пять минут.
Но не успел он пройти и дюжины ярдов, как встал перед необходимостью нового выбора. Короткий левый коридор с парой комнат разветвлялся надвое, а правый вел прямиком к следующей двери.
— И что теперь? — пробормотал Инди.