Тут его внимание отвлекло появление в дверях отеля пожилого мужчины в сопровождении девушки. Кивнув другому усачу, стоявшему в проеме дверей ярдах в пяти от него, Хасан проводил взглядом иностранцев и увязавшегося за ними человека.
Необходимо подождать и выяснить, что чужаки собираются предпринять. Он несколько дней спокойно прождал их прибытия; несколько лишних минут или даже часов дела не решат. План готов. Остается лишь решить, как и когда он будет приведен в исполнение.
* * *
После завтрака Инди с Шенноном направились на Крытый базар, являвший собой сущий лабиринт крохотных лавок, кофеен, мечетей и ремесленных лавок. Едва миновав ворота, они прошли под огромным золотым геральдическим щитом, оставшимся здесь от времен Османской империи, будто в напоминание, что старые обычаи еще свежи в памяти. Несмотря на извилистость и тесноту торговых рядов, на рынке царил строгий порядок. Один ряд занимали десятки медников; в другом можно было приобрести только подержанные Кораны, и ничего более. Дальше всеми цветами радуги пламенели тысячи ярдов разнообразных тканей. И так ряд за рядом — там шеренги прилавков, заваленных стопками овчины, тут переулок браслетов и бус; а вот единственный в мире лотошный ряд, торгующий исключительно портретами Мехмеда Завоевателя.
— Помнится, Заболоцкий заявлял, что это не увеселительная прогулка, но я не могу отделаться от ощущения, что приехал отдохнуть, — хмуро буркнул Шеннон.
— Наслаждайся, пока есть возможность.
— Да не по душе мне быть туристом! Вот если бы с Катриной… Тогда я не против.
Порой Шеннон капризничал, как ребенок, но в таких случаях Инди просто не обращал на друга никакого внимания. Инди тоже не терпелось тронуться в путь, но и Стамбул его вполне устраивал. Это трепетный, дружелюбный город, хоть и кажущийся западному человеку несколько путаным и суматошным. В каком-то смысле он более доступен для чужестранца, чем североевропейские города. Здешние жители куда охотнее задерживаются, чтобы ответить на вопрос, даже если ответ им неведом, а заодно почти каждый считает долгом задать пару вопросов от себя. Им даже в голову не приходит, что приезжий может знать их язык, и потому бывают рады всякой его попытке заговорить по-турецки. Инди довелось посетить Турцию в отрочестве, и его весьма утешило, что в этом отношении страна ничуть не переменилась.
Добравшись до сапожного ряда, Шеннон застыл, воззрившись на бесконечный строй ботинок. В конце концов их с Инди заманили в одну из лавок на чашку мятного чаю, и пока пожилой владелец примерял Шеннону ботинки, его сын пытался сбыть какой-нибудь товар Инди. Не заметив во взгляде клиента ни малейшего интереса, черноглазый юноша вместе с табуретом подвинулся поближе к нему и намекнул на возможность приобрести особые ботинки.
— Вот видите, внутри лишний слой кожи, где вы можете спрятать вещи, не предназначенные для взгляда таможни. Понимаете?
Инди никак не мог взять в толк, что же можно спрятать в ботинке от таможенников.
— Ну-ка, растолкуй!
— Я сразу подумал, что вас это заинтересует. Видите ли, я могу зашить в подкладку пакетики с порошком, и вы сделаете большие деньги, когда вернетесь в свою богатую страну. Понимаете?
— С каким еще порошком?
— С героином. Ну, знаете, из мака.
— Нет, спасибо, — Инди отставил чашку. — Джек, перед покупкой убедись, что в твоих новых ботинках нет двойной подкладки.
— Как раз это меня в данный момент не тревожит, — откликнулся Шеннон. — Они не шьют ботинок двенадцатого размера.
Но юный сапожник не собирался отступать.
— Поглядите-ка на это. — Показав Инди подошву ботинка, он повернул каблук, и оттуда выскользнуло трехдюймовое лезвие.
— Вот это уже интереснее, — Инди осмотрел каблук.
— Показав Инди подошву ботинка, он повернул каблук, и оттуда выскользнуло трехдюймовое лезвие.
— Вот это уже интереснее, — Инди осмотрел каблук. — Вы можете проделать то же с моим каблуком?
— Не успеете и глазом моргнуть, — улыбнулся юноша.
Минуты через три они перешли в другую лавку, из нее в третью — пока не отыскали ботинки Шеннону по ноге. Всякий раз их потчевали чаем, а когда Шеннон, наконец, сделал свою покупку, вокруг собралась целая свита зевак, следивших за каждым их движением.
— Похоже, сегодня мы в центре внимания, — отметил Шеннон.
— Не каждый день им доводится видеть длинных, тощих и рыжеволосых парней.
— Пожалуй. Жаль, корнета со мной нет! Я бы с головой окунул их в чикагский джаз.
— Это уж точно! Давай-ка поищем ресторан.
Они двинулись вперед, а зеваки следом.
— Как по-твоему, нас ждут неприятности? — бросив взгляд через плечо, спросил Шеннон.
— Не-а. Они просто праздные зеваки, вот и все. На рынке вполне безопасно.
— Тогда зачем тебе кнут и револьвер, да еще и ножик в каблуке?
— Только на случай, если я заблуждаюсь, — Инди обернулся, и все воззрились на него, будто на заезжего фокусника. — Есть на Крытом базаре хороший ресторан? — обратился Инди к ближайшему зеваке, мускулистому черноглазому человеку лет под сорок, лицо которого с выдающейся челюстью и орлиным носом украшали широченные усы, переходившие в бакенбарды.
Турок задумался, и на пару секунд воцарилась тишина. Затем кто-то подал реплику, и внезапно все разом загомонили, будто выбор ресторана — предмет серьезного диспута. Наконец, спрошенный взмахом руки велел всем замолчать.