— Ну если сцену ревности, тогда не буду, — проговорил Аполлоша, с трудом сохраняя серьезный вид.
Малышка притихла. Она вспомнила разговор с Тыгдынским конем — тот рассказывал, что башня отшельника Амината всегда приходит на зов чистого сердца.
— Аполлоша, а у нас чистые сердца? — спросила Мексика.
— Конечно! — уверенно ответил ей старший друг. — Разве можно замарать сердце?
Сказал он это очень серьезно, но странная тревога сжала душу пятнадцатилетнего принца. Сжала так, что на мгновение ему показалось, будто кто-то ударил в грудь закованным в железную перчатку кулаком. И этот удар был таким сильным, что Аполлоша вдруг понял — ему на собственном опыте придется узнать, что сердце очень легко замарать. Так же легко, как потом невероятно трудно его очистить.
Колонна подъехала к домику отшельника. Тут же многоголосый хор торговок вписался в разноголосье кавалькады. Женщины зазывали покупателей, горя желанием продать немудреную снедь. Брунгильда скомандовала «Вольно», разрешая солдатам подкрепиться перед долгим отрезком пути.
Старый Аминат вышел на крыльцо и посмотрел на гостей. Он прищурился и закрыл глаза от яркого солнца, приложив к бровям ладонь козырьком. Вездесущие эльфы уже оповестили его о предстоящем событии, поэтому Аминат был очень занят. Он изрядно опустошил свои запасы, собрав несколько корзин самых благородных вин для женщин и самых крепких настоек для истинных ценителей его искусства. Старый отшельник мечтал о том дне, когда закончится его контракт с королем Полухайкиным, а вместе с этим контрактом закончится и работа в министерстве путей сообщения. И тогда он уйдет в башню. Перекроет один из уровней, как это сделал его отец, и будет в тишине и спокойствии наслаждаться любимым делом. А именно — выдумывать новые рецепты настоек и писать книгу о водках, и винах, и зелье хмельном.
— Осторожнее с корзинами, — проворчал он, спускаясь по скрипучим ступеням крыльца и пропуская в избушку крепких молодцов из отряда Брунгильды Непобедимой.
Корзины с предельной осторожностью вынесли из дома и погрузили на телегу, в которой уже стояло несколько бочек знаменитого на все Иномирье пива трактирщика Джулиуса. Сам Джулиус сидел на бортике транспортного средства, готовый в любой момент тронуть коней с места. И Аминат вздохнул с облегчением — у Джулиуса хрупкий груз будет в целости и сохранности. Трактирщик объедет каждый камешек, каждую ямку, да что там говорить — он костьми ляжет на дорогу, в лепешку расшибется, но не позволит разбиться ни одной бутылке.
Джулиус на собственной шкуре испытал гнев волшебника, когда тот превратил его в рака и забыл об этом. Повторять двухлетнее сидение в реке, в мутном и темном иле, Джулиусу не хотелось.
На следующей телеге восседала купающаяся в восхищенных взглядах мужчин Басенька. Мужское внимание к супруге хронически рогатого Джулиуса не могло отбить ни присутствие законного мужа, ни наличие девяти детей, галдевших в той же телеге.
Протрубил горн, всадники вскочили на коней, возницы взмахнули кнутами. Колонна двинулась к тоннелю. Скуповатые гномы уже потирали руки, предвкушая невероятную прибыль. Но заработать на предоставлении проезда через тоннель подземным жителям не удалось. Отшельник Аминат прекратил торг одной фразой.
— За спиртным не появляйтесь, — сказал он и сразу же получил стопроцентную скидку на всю компанию.
И отряд проехал через Последний Приют, ступив на широкую пустошь, что отделяла Забытые Земли от остального мира. Тут к ним присоединились ковры-самолеты, перевалившие через горы по воздуху. Гуль-Буль-Тамар опустилась рядом с королевой Мартой, и, немного посовещавшись, женщины решили, что таксисты должны вылететь вперед. Половина запаса продуктов находилась на коврах джигитов, и было решено, что к прибытию большинства гостей уже разожгут костры и установят котлы и вертела.
Глава 19
ВЕРНИСЬ, Я ВСЕ ПРОЩУ!
Бенедикт и Медуза были уже в замке лесных оборотней. Ее сразу окружила стайка шумных девушек, обсуждая предстоящую свадьбу, они увлекли невесту в комнаты — наряжать. Бенедикт заволновался, он вдруг поймал себя на мысли, что боится снова потерять любимую, но тут же посмеялся над своими страхами. Его окружили остроухие оборотни, поздравляя с законным браком. Ангел с благодарностью принимал эти поздравления, хотя точно знал, что для хозяев леса слово «законный» ничего не значит. Они жили в бесконечной свободе и веселье, и прочными у них были только общие для всего народа чувства. Именно по этой причине среди лесного народа не было ни драк, ни взаимных обид, ни зла. А шутки, иногда даже дурные, они воспринимали просто как развлечение. Вот и сейчас, принимая от весельчаков потерянную где-то в башне зеленую шляпу с фазаньим пером, жених сначала взял ее двумя пальцами, ожидая, что головной убор может превратиться во что угодно. Он подозрительно пощупал зеленый фетр и только потом водрузил шляпу на макушку.
В небе появилась темная точка и стала стремительно увеличиваться в размерах. Скоро Бенедикт смог разглядеть летящий на предельной скорости ковер-самолет.
— Майна, майна, каму сказал? — услышал ангел голос Хасана. — Вах, шайтан арба, каму сказал майна?