— Но ты бы мог попросить его у меня!
— Просить? Зачем? — удивился красавец. — Я сам возьму все, что мне надо.
— Н-да, с этикой у вас полный… — Ангел осекся, не зная, какое слово лучше всего отразит этические проблемы спутника.
— А что такое этика? — спросил Бельведерский.
— Мне почему-то кажется, что объяснения будут пустой тратой времени. Боюсь, что вам этого не понять. — И ангел вздохнул, впервые отказываясь от разговора на любимую тему.
Он замолчал, его спутник тоже не горел желанием продолжать разговор. Так они и вышли к избушке Гризеллы — мрачные и молчаливые.
Ведьма сидела на крылечке. Змейки на голове тоже повисли и пригорюнились. Они уже успели сцепиться с ведьминым котом и полчаса шипели на него. Кот тоже шипел. А ведьма ругалась, стараясь успокоить домашнюю живность. Потом ей это надоело, она просто выгнала кота из избы, а змеям пообещала открутить головы. Только после этого она смогла немного отдохнуть.
— Здравствуйте, Гризелла Бенесафуиловна, — донеслось до нее, но ведьма, поглощенная своими переживаниями, не услышала приветствия ангела.
— Оглохла, старая?! — рявкнул Бельведерский над ухом Гризеллы.
— Что ты орешь, наглец? — вскричала неожиданно выдернутая из задумчивости ведьма. — Что надо?
— Ничего не надо. — Ангел почувствовал состояние Гризеллы и поспешил утешить ее. — Я только хотел сказать, что новая прическа вас очень красит!
— А, это ты, Бенедиктушка. — Ведьма прослезилась.
— Приятно, что вы, уважаемая Гризелла, узнаете мой голос!
— Я не голос узнаю, я слова узнаю.
— Приятно, что вы, уважаемая Гризелла, узнаете мой голос!
— Я не голос узнаю, я слова узнаю. Никто больше не скажет мне этого, ангелочек ты мой.
— Но вам действительно идут эти тонкие яркие змейки. Они так красиво вьются вокруг лица, так сверкают на солнце, что хочется смотреть на вас целый день.
— Спасибо, милок, — прошептала ведьма.
В уголке глаза собралась влага и маленькой слезинкой потекла по щеке, застряв в первой же складке морщинистого лица. Одна из змеиных головок высунула язычок и стерла капельку, а потом с тревогой заглянула в глаза новой хозяйки. Ведьма впервые посмотрела на свою прическу другими глазами — глазами Бенедикта и вдруг почувствовала, как в душе просыпается позабытая когда-то давным-давно черта — склонность к эпатажу.
— Ты прав, Бенедиктушка, спасибо, утешил старую! — сказала она, вставая. — Может, и я что для тебя сделаю?
— Если только подскажешь, где найти Медузу, — попросил ангел.
— Далековато идти будет. — Ведьма поправила драное платье и приложила козырьком к глазам ладонь, что-то высматривая вдали.
— Очень далеко? — снова открыл рот Бельведерский.
— Очень.
Бельведерский отошел от крыльца, поднял валяющуюся неподалеку метлу и вдруг, оседлав ее, поднялся в воздух.
— Эй, ты что делаешь? — Ведьма так опешила от наглости Аполлона, что даже не прокричала свое любимое слово — «фулюган».
— Беру твою метлу, — спокойно ответил Бельведерский, делая круги над полянкой — с каждым виражом метла набирала высоту. — Мне не хочется идти пешком в такую даль.
— Ты же сам хвалился, что у тебя великолепное тело! — вскричал ангел.
— Так оно такое, потому что мышцы напряжены, — крикнул наглец, делая еще один круг над полянкой. — И потом, они у меня для красоты, не для дела! Ими любоваться можно, но сильно напрягать нельзя. Нагрузка должна быть строго рассчитана для каждой группы мышц.
— Ты понял, зачем ему метла? — спросила Гризелла, дернув ангела за рукав.
— Да, — кивнул Бенедикт. — Он зарядку делать собрался. Размяться хочет.
— Наивный ты у нас, ангелочек! Это называется воровством, Бенедикт, а один вор у нас уже есть, все Иномирье успевает обслуживать. — Ведьма покачала головой и, отвернувшись от ангела, прокричала: — Отдай метлу, вражина!
Бельведерский как будто не слышал. Ведьма, сложив руки рупором, закричала снова:
— Верни метлу, ирод, ты куда?!
— На кудыкину гору, кукушек щупать! — прокричал в ответ Бельведерский, вспомнив услышанную по пути поговорку.
— Будь по-твоему, — злорадно проговорила ведьма и, щелкнув пальцами, прошептала: — Ты сам напросился!
Бельведерский исчез. Ведьма засунула в рот два пальца и свистнула. Метла, словно послушная собачонка, развернулась и подлетела к своей хозяйке.
— Кудыкина гора? Ни разу не слышал, — удивился ангел, в который раз поражаясь тому, сколько незнакомых мест есть в Иномирье, каких удивительных обитателей можно встретить в нем!
— Там сбудутся все мечты Бельведерского нахала.
— Ведьма злорадно усмехнулась и потерла ладони.
— Какие?
— Он будет самым красивым, им будут любоваться, и он окаменеет, — ответила старуха таким зловещим тоном, что Бенедикт поежился.
— А где же мне искать Медузу? — Ангел отогнал неприятное ощущение, возникшее после слов Гризеллы, и мечтательно улыбнулся, представляя огромные миндалевидные глаза девушки.
— Там же, — ответила Гризелла и тоже улыбнулась. Несмотря на то что длинные желтые клыки несколько портили впечатление, эта улыбка была совсем не похожа на предыдущую. Так улыбается мать, собирая сына на первое свидание. — Твоя зазноба через башню Амината в Очень Забытые Земли попала и сейчас находится на этой самой горе.