— Это надо ж было — копытами волшебный камень разворотил! — Барон рассказывал девушке о событиях пятилетней давности, обращая ее внимание на местные достопримечательности.
Медуза слушала его, не переставая удивляться. Столько интересного вокруг! Она так увлеклась, что даже не заметила, как подняла глаза, разглядывая всех и вся.
А посмотреть было на что! Медуза взвизгнула, когда из Мутных колодцев, мимо которых двигались кибитки, миновав каменный завал, выглянули тролли и принялись корчить забавные рожицы. Взвизгнула от неожиданности, а не от страха, и сама же рассмеялась над собой. Тролли перестали строить рожи и впервые в жизни разулыбались, слушая хрустальный смех девушки. А Барон, который был прирожденным рассказчиком, тут же поведал о том, как однажды кто-то перепутал указатели и тролли потеряли дорогу домой. Как потом они сунулись наугад в колодцы и попали в тот, в котором плескалась живая вода. Как было стыдно похорошевшим троллям, как они переживали из-за того, что навсегда останутся красивыми и никогда не пострашнеют. Но все кончилось благополучно, не для Гризеллы, конечно! Тут Барон рассмеялся и, теребя ус, рассказал, как Гризелла рухнула вместе с метлой в колодец, полный живой воды.
— Да вон, смотри, там на двух колодцах буквы нарисованы — «М» и «Ж». Это Гуча волшебным жезлом прямо в камне выжег. Чтобы тролли больше не плутали.
И Медуза смотрела. Она смотрела на мир округлившимися глазами, удивляясь тому, что мир этот не только густонаселен, но и необычно дружелюбен. На плечо сел маленький эльф. Девушка взглянула на малыша, любуясь радужными крылышками.
На плечо сел маленький эльф. Девушка взглянула на малыша, любуясь радужными крылышками. Эльф подмигнул ей и взлетел, переливаясь в солнечных лучах всеми цветами радуги.
— Барон, смотри, какой красивый лес! — воскликнула Медуза, когда табор подъехал к владениям Акавы. — Смотри, трава фиолетовая, а цветы зеленые, — и она взглянула в разноцветные глаза Барона.
— Глаза у тебя тоже красивые, — улыбнулся Барон, разглядывая девушку.
Медуза сначала не придала значения его словам, а потом, осознав, что произошло, испугалась. Она зажмурилась, по ее щекам потекли слезы. Впервые ей предложили помощь, впервые в жизни согрели, накормили и помогли. Барон был первым существом, которое о ней позаботилось, а она!
— А что ты слезы льешь, девушка? Старый цыган тебя обидел?
Медуза распахнула глаза, открыла рот и изумленно уставилась на попутчика. Цыган продолжал улыбаться, но в глазах его читалась тревога.
Она всхлипнула и вдруг поняла, что совсем не боится его, и что тревожится он из-за нее, и что ему не все равно, что с ней будет. А еще поняла, что никто больше не превратится в камень и она может спокойно смотреть в глаза всем живым существам.
— Барон, скажи, что ты делаешь, когда встречаешь на пути что-то неизвестное? — тихо произнесла девушка, вспомнив разговор с Мексикой. Малышка оказалась права. Только собственный страх представляет опасность. Оказывается, мир ничем не угрожает.
— Радуюсь, — ответил Барон.
— И тебе совсем не страшно?
— А почему должно быть страшно? Скорее интересно. Цыгане — народ любопытный. Им на одном месте не сидится. А неизвестное совсем не страшно, напротив, оно разнообразит жизнь, наполняет душу радостью и манит к себе.
— Зачем?
— Чтобы его узнать и испытать восторг, — ответил опытный путешественник.
— А разве можно восторгаться тем, что незнакомо тебе? — с сомнением спросила Медуза.
— Можно, в неизвестном есть и чудо новизны, и радость открытия, и прелесть узнавания. Вот тебе были неизвестны и камень, и Мутные колодцы, и фиолетовую траву в прекрасном лесу Акавы ты тоже прежде никогда не видела. Зато сколько восторга ты испытала, девочка!
— Я поняла, — тихо прошептала Медуза. — И ты никогда не кинешься с мечом на неизвестное?
— А зачем? — удивился Барон.
— Потому что испугался неизвестного.
— Что может испугать старого бродягу, девочка? — рассмеялся цыган и посмотрел вокруг.
Они проезжали по тихому лесу. Несмотря на густые кроны, в Зачарованном лесу было солнечно. Над головами на разные голоса пели птицы. Иногда с ветки на ветку перепрыгивали белки или из листвы выглядывала хитрая рожица древесного гнома, притаившегося в густой кроне дерева. В траве распускались цветы невиданной красоты, наполняя воздух таким ароматом, что хотелось вдохнуть полной грудью. Что и сделал Барон, с удовольствием вдыхая лесной, напоенный запахами трав и цветов воздух.
— Я так рад всему, что вижу, всему, что приходит в мою жизнь, всему, что происходит вокруг, что забываю бояться, — с улыбкой сказал он, прекрасно понимая, чем вызван вопрос. Уж кто-кто, а цыгане-то точно знали обо всем, что происходит в мире. Барон был прекрасно осведомлен, кого он пригласил в попутчики. Он знал и о том, что под взглядом девушки все живое превращается в камень, и об обмене волосами со старой Гризеллой, и даже о разговоре Медузы с Мексикой на ведьминой полянке.
Он знал и о том, что под взглядом девушки все живое превращается в камень, и об обмене волосами со старой Гризеллой, и даже о разговоре Медузы с Мексикой на ведьминой полянке. Вездесущие эльфы были отъявленными сплетниками, благодаря этому информация быстро доходила до тех, кто умел слушать. А слушать Барон умел. Он был единственным, кто понял, что нужно сделать, чтобы девушка стала счастливой, и специально провел табор мимо Рубельштадта, надеясь встретить ее. Он даже знал, кто ее прекрасный юноша и что с ним стало. Но хитрый цыган не рассказал девушке о Бенедикте, считая, что каждый сам должен найти свое счастье. — Все неизвестное очень интересно и совершенно не страшно, как многие думают, — добавил он. — Мне интересна даже смерть! Когда он придет, я с большим интересом встречусь с ним!
— С кем?