На том же самом месте когда-то Гуча, решив, что дракон может причинить ей вред, убил беднягу. Собственно, тот инцидент и положил начало их отношениям. Когда-то Брунгильда Непобедимая дала зарок — на ней женится только тот, кто победит ее. И когда она кинулась на непрошеного спасителя с мечом, чтобы отомстить за смерть домашнего животного, тому удалось отбиться благодаря, опять-таки, волшебному клинку. После этого жених сбежал, не зная, что следствием их короткого романа будет появление на свет сына — Аполлоши.
Все эти события быстро промелькнули в голове решительной амазонки. Она еще раз взглянула на каменное изваяние и сказала:
— Это уже второй случай, и снова на том же месте. Грузите его на телегу! Не бросать же на дороге отлично выполненную статую.
И она решила установить изваяние на своей коллекционной полянке в саду. Там, где когда-то хотела устроить могилу своему любимому мужу.
Отряд отправился в город. Каким-то образом весть о происшествии уже долетела до Крепости. Народ высыпал на улицы посмотреть на пленницу, но глазели больше на статую дракона, которого еще два часа назад живым провезли в клетке по улицам города.
Это событие не ускользнуло от внимания любопытной Мексики, которая гостила в Крепости.
— Тыгдын, а почему дракон окаменел? — спросила девочка, дергая коня за гриву.
— Не знаю, — ответил конь.
— Обманываешь, ты все знаешь! — Девочка запрыгала на одной ножке вокруг наставника.
— Если я буду отвечать на все твои вопросы, то возить меня будешь ты.
— Вот еще, я маленькая, а ты большой, поэтому ты меня и возишь!
Тыгдын подошел к изгороди, чтобы воспитаннице было легче взобраться на спину, и сказал:
— Тогда расти скорее!
— А ты не путай меня.
Я спросила, почему окаменел дракон, а не когда я вырасту, — возразила Мексика, разглядывая серые каменные здания, людей на улицах, солдат. Ее голова только успевала поворачиваться, а острые глазки замечали все вокруг.
— Тебе не стоит об этом знать. — Тыгдынский конь попытался сказать это как можно строже, все еще надеясь, что воспитанница или сменит тему, или замолчит.
— Почему? — не унималась любопытная девчонка.
— Потому что это опасно. — Конь и сам знал, что такой ответ породит только массу новых вопросов, но ему очень не хотелось рассказывать малышке о Медузе. Непонятно почему, просто не хотелось — и все.
— А если я не буду знать, какая это опасность, то как я ее узнаю, когда встречу? — веско заметила девочка.
— Логично, — согласился озадаченный наставник и остановился, пропуская группу спешивших куда-то солдат.
— Рассказывай! — приказала девочка и округлила глаза.
Она увидела, что везут не только дракона, но и пленницу. На коне, впереди старшины, сидела маленькая девушка с мешком на голове. Из-под грубой мешковины было слышно приглушенное шипение, а еще Мексика увидела, как там что-то шевелится.
— Ну животное окаменело потому, что на него посмотрела Медуза Горгона, — снизошел до ответа наставник.
— Все ты путаешь! — Шаловливая девчонка снова занялась гривой. Она принялась плести косички.
— Ничего я не путаю, — вздохнул конь, думая, чем занять Мексику.
Ему не терпелось отправиться на конюшню, пообщаться с кобылами. Когда, разобравшись со злодеем Тентоглем, объединенная армия Иномирья вернулась домой, не то Брунгильде не сказали о том, что Аполлошу покусали вампиры, не то прекрасная амазонка не придала этому значения, но на следующий день на конюшне обнаружили лошадь с перегрызенным горлом. Кто-то основательно обескровил животное. На следующий день все было в порядке, если не считать того, что Аполлоша не вышел на свою обычную утреннюю прогулку. И днем он не вышел на плац — пропустил тренировку. Тут его воинственная мать обеспокоилась, но снова не приняла никаких мер. Брунгильду можно было понять — истерзанный обезьянами Гуча не приходил в сознание, его жизнь висела на волоске, и Бруня почти все время проводила у постели раненого супруга. Там же ежедневно появлялась ведьма Гризелла со своими лекарственными травами. Сколько ни убеждала старуха безутешную жену Гучи, что скоро тот будет как новенький, толку не было. Брунгильда Непобедимая все равно оставалась рядом с мечущимся в бреду мужем, скорее мешая сиделкам, чем помогая им.
По этой-то причине она и не заметила странные перемены в сыне. У Аполлоши стали удлиняться клыки, глаза приобрели странный оттенок, а кожа стала бледной до синевы. Аполлоша стал бояться солнечного света, хотя пока что еще появлялся на улице в сумерках. Однажды ночью Брунгильда не могла уснуть: Гуча метался и стонал. Она взбивала подушки, расправляла одеяла, поправляла повязки, поила мужа лекарством, оставленным Гризеллой, а когда он уснул, уставшая от переживаний Брунгильда подошла к окну и с удовольствием вдохнула полной грудью свежий ночной воздух. И тут заметила какую-то темную фигуру, попавшую в свет факелов, которые освещали двор в стратегически важных местах. Злоумышленник явно направлялся к конюшне. Вспомнив о загрызенной насмерть лошади, Брунгильда возмутилась и, схватив меч, выбежала из спальни. По пути окликнула охрану — к ней присоединились пятеро солдат. Но все равно Брунгильда опоздала.