— Беда в том, что мы с !Ксаббу не можем объяснить друг другу, что знаем, — спокойно сообщила Рени Мартина. — Он и я… когда?то смогли соприкоснуться, будучи далеко друг от друга, но произошло это через уже открытые зажигалкой ворота. Мы не можем передать, что мы тогда почувствовали и что узнали. Мы как два ученых, говорящих на разных языках, — барьер слишком велик, чтобы обменяться нашими открытиями.
Флоримель угрюмо покачала головой:
— Нам следует лечь спать. Чуть позже, если не станет светло. Я попробую найти дрова.
Рени посмотрела на спящего Т?четыре?Б: переутомление и шок сделали свое дело, адреналин иссяк. Эмили тоже нашла утешение во сне. Рени пыталась придумать что?нибудь ободряющее, но не смогла. Она не посмела размышлять о том, что будет, если они не смогут снова открыть ворота. Ее охватили жалость к себе и страх. Еще хуже было видеть !Ксаббу потерявшим надежду. Она двинулась к нему по ненадежной земле. Рении уже подошла к другу, но все еще не нашла нужных слов. Тогда она села рядом и просто взяла его маленькую руку в свою.
После продолжительного молчания !Ксаббу неожиданно заговорил:
— Много, много лет тому назад другой человек носил мое имя. Он принадлежал к моему народу, и имя это означает «Мечта», мои родители назвали меня также в честь мечты, которой мы грезим.
Он остановился, как бы ожидая от Рени ответа, а она ничего не чувствовала, кроме тяжести на сердце, и не решалась заговорить.
— Он был заключенным, как когда?то и мой отец, — продолжил !Ксаббу. — Я знаю, что он сказал тогда, не потому, что мое племя помнило его слова, а через одного европейца, с которым он общался. Тот изучал мой народ. Однажды этот белый ученый спросил моего тезку, почему тот все время так печален, сидит неподвижно и прячет лицо в тени. И этот человек по имени Мечта сказал: «Я сижу и жду, когда вернется луна, и я снова смогу вернуться к своему народу и слушать его сказки».
Сначала ученый думал, что Мечта говорит о возвращении в свою семью, и спросил, где живут его родные, но Мечта сказал: «Я жду сказок издалека, сказок, похожих на ветер, который тоже приходит издалека, но мы его чувствуем.
У здешних людей нет моих сказок. Они не говорят ничего, что бы отзывалось во мне. Я жду, когда изменится мой путь, когда вернется луна. Я надеюсь, что идущий сзади, кто?то, кто знает мои сказки, будет их рассказывать, а ветер принесет их сюда. Слушая их, я изменю свой путь… а сердце мое найдет дорогу к дому».
Я чувствую то же, Рени, что и человек по имени Мечта. Я понял это, когда исполнял свой танец. Я понял, что не должен пытаться быть чем?то, чем я не являюсь, а должен поступать как люди моего племени, думать как они. Но от этой мысли я почувствовал себя одиноко. По?моему, в этом мире я не могу понимать сказок, Рени.
Он медленно покачал головой, его темные глаза были полузакрыты.
Слова !Ксаббу пронзили Рени. Ее глаза наполнились слезами.
— У тебя есть друзья в этом мире, — ответила она, слегка запинаясь. — Люди, которым ты очень небезразличен.
Он сжал ее руку.
— Я знаю, но даже самые сердечные друзья не всегда могут утолить Великий Голод.
Они опять надолго замолчали. Рени слышала, как Мартина и Флоримель тихонько переговаривались в нескольких метрах от них, но она не понимала их слов, так сильно она жаждала облегчить печаль маленького человечка.
— Я… я люблю тебя, !Ксаббу, — наконец произнесла она. Слова прозвучали очень весомо в окружающей темноте. Она не поняла, что имела в виду, произнося их, и вдруг испугалась чего?то, сама не зная чего.
— Ты мой лучший, самый близкий друг.
Он положил свою лохматую голову ей на плечо:
— Я тоже люблю тебя, Рени. Даже самая острая боль моей души слабеет, когда ты и я вместе.
Для Рени это был тяжелый момент. Он так спокойно воспринял ее признание, как само собой разумеющееся, что она почувствовала себя почти оскорбленной, несмотря даже на то, что сама не была уверена, какое значение вложила в такие важные слова.
«Но я ведь тоже не знаю, что он в них вложил, — подумала Рени. — Мы в некотором смысле очень далеки, мы почти не знаем друг друга».
Она почувствовала неловкость и попыталась высвободить руку. Что?то жесткое на запястье !Ксаббу царапнуло ее.
— Что это?
— Моя веревочка. — Он тихо смеялся, развязывая ее. — Твоя веревочка от ботинка, которую ты дала мне. Дорогой подарок.
Его настроение заметно улучшилось, или он делал вид, чтобы сделать приятное Рени.
— Хочешь еще одну сказку, рассказанную с ее помощью? Я могу вернуться к костру.
— Может, позже, — ответила она, втайне надеясь, что не обидела его. — !Ксаббу, я устала. Но мне нравились те сказки.
— Веревочка еще кое?что умеет. Такая умная веревочка! С ее помощью я могу считать и делать многое другое. Знаешь, игра с веревочкой может заменять счеты и подсказывать интересные мысли… — Он умолк.
Рени настолько была занята обдумыванием происшедшего между ней и !Ксаббу, что далеко не сразу заметила, как !Ксаббу погрузился в размышления. Прошло еще больше времени, прежде чем она поняла, о чем тот думает.
— Ой, !Ксаббу, а ты можешь воспользоваться веревочкой для этого последнего? Думаешь, получится?