Троянцы уже добрались до кораблей, у них было небольшое численное преимущество над защитниками, и тут они дрогнули, услышав рев несущихся мирмидонцев. Когда же они увидели Сэм, размахивающую копьем и изо всех сил старающуюся удержать равновесие в подпрыгивающей колеснице, их изумление моментально перешло в ужас. Троянцы забыли про греков и, спотыкаясь, беспорядочной толпой побежали прочь через лагерь. Несколько врагов упали, сраженные стрелами, возничий Сэм натягивал поводья, чтобы повернуть колесницу и начать преследование бегущих противников.
Повсюду в греческом лагере поединки останавливались, как только появлялись Сэм и мирмидонцы, волна изумления бежала быстрее людей. К тому времени как Сэм домчалась до середины лагеря, троянцы уже пробивались к воротам. Мирмидонцы вклинились в самый центр бегущих к выходу врагов. Сэм вцепилась в борта колесницы, когда они проносились сквозь толпу орущих людей. Она даже не успела нанести ни одного удара, но солдаты гибли под колесами, а ее пешие солдаты добивали выживших, как рыбу в высохшем пруду. Мирмидонцы скандировали имя Ахилла, словно заклинание, они кололи и кромсали всех, кто попадался по дороге.
Затор у ворот прорвало, те солдаты, что еще четверть часа назад полностью подавляли защитников лагеря, теперь улепетывали к городу со всех ног. Сэм переполнила безграничная радость, которая разливалась вверх по спине и обдавала жаром голову. Она всемогуща! Она чувствовала себя божеством — потряси копьем, и жалкие людишки падают ниц.
Когда ее возничий погонял коней через ворота, какой?то троянский солдат с трудом поднялся на ноги и побежал безоружный прямо вперед, он настолько обезумел от страха, что не свернул в сторону, а продолжал бежать, спотыкаясь, перед колесницей. Сэм подняла длинное тяжелое копье и прицелилась. Может, она и не Ахилл и даже не Орландо, с его огромным опытом участия в половине войн Срединной страны, где он был Таргором, но в этой симуляции у нее героическая мускулатура, героическая рука и героическая цель.
Она отвела копье назад и швырнула его.
В первое мгновение все выглядело нормально.
Фредерикс любила футбол и бейсбол, и в игре случались удивительно четкие моменты, когда весь мир замирает, а время растягивается. Игрок несется к базе, а ты замахиваешься, делаешь большой шаг и бросаешь, даже если у тебя не самая сильная в мире рука, бывает момент, звездный час, когда бросок получается идеальным. Даже если мяч пару раз подскочит, ты знаешь наверняка, что он угодит точно в перчатку принимающего, на нужной высоте, все сложится как надо — бегун, база, мяч. А ты уже бежишь по полю и не смотришь на мяч, так как знаешь, что будет дальше.
Копье вылетело из руки Сэм и понеслось вперед как по рельсам, слегка вибрируя и со свистом рассекая воздух, человек бежал, но Сэм точно знала, что траектория копья и цели пересекутся, будто их заранее вычислили.
Копье вонзилось в троянца как молния, он отлетел от удара и упал. Враг рухнул лицом вниз и еще проехал по земле, наконечник копья, пробивший его грудь, прочертил борозду как плуг. Мирмидонцы, наблюдавшие за своим вожаком, разразились радостными криками одобрения, словно кровавые деяния могли творить чудеса.
Колесница Сэм неслась так быстро, что возничий даже не попытался свернуть. Тяжелая повозка переехала мертвеца по руке и голове, издав при этом мерзкий хруст.
И тут Сэм вдруг вспомнила, где находится.
«Боже мой. — Колесницы победоносных мирмидонце» хлынули в долину, напоминая холодную бездушную рептилию, они валили убегающих троянцев наземь, оставляя на милость пехоты. Сэм захотелось все бросить. — Боже мой, эти люди убивают друг друга. Что я здесь делаю?»
Но было слишком поздно. Даже если она крикнет своему возничему повернуть назад, он ее не услышит, а сзади неслись другие колесницы, слишком близко, чтобы разъехаться. Теперь невозможно остановить безудержную атаку мирмидонцев, пока они не доберутся до группы троянских воинов, которые все?таки остановились посередине долины, чтобы сразиться с преследователями, и ощетинились копьями, как огромный колючий зверь.
«Поздно. — Она крепко держалась за повозку, несущуюся по неровной земле. Вокруг нес раздавались воинственные кличи солдат Ахилла, будто это стая охотничьих собак. — Ох, Гардинер, что я наделала?»
— Безнадежно, — тяжело дыша, сказала Рени. — Между нами и Орландо пять тысяч человек. Я даже не вижу его.
Все четверо пытались отдышаться, они находились у самого поля битвы. Они прошли по берегу под солнцем, которое часто скрывали клубы дыма, греки и троянцы продолжали бросаться друг на друга, как заводные игрушки. Рени и ее друзья остановились отдохнуть в более?менее спокойном уголке, там в основном располагались рабы и раненые, воинов и здоровых почти не было. Если бы их друг, которого они уже давно не видели, не сражался сейчас в центре долины, лучшего места не найдешь.
!Ксаббу забрался на камень.
— Кажется, я вижу Орландо, — крикнул он им вниз. — Он все еще на колеснице, но его окружили. Колесница остановилась.
— О господи, я сойду с ума. — Рени швырнула свое копье на землю. — Добираться до него равносильно самоубийству.