Лифт спускался невероятно медленно. Спуск с 41?го этажа в гараж, казалось, длился несколько месяцев. Когда она добралась до низа и вышла из лифта, до нее донеслись взрывы смеха и невнятные голоса людей. Группа бездомных выбрала площадку перед воротами местом для своей вечеринки. Если Каллиопа попробует вывести машину, они ворвутся внутрь. К большому ее сожалению, ситуация не была необычной, поскольку дом находился в бедном районе. Друзья Скоурос не раз говорили ей, что, кроме красивого вида, ничего хорошего в ее квартире не было. Зарплата полицейского детектива не была большой, и если при этом детектив желает любоваться мостом и гаванью, то либо он довольствуется проживанием в сомнительном районе, либо квартиркой настолько маленькой, что с кошкой не разойдешься (однако Каллиопа не хотела заводить кошку в любом случае). Поскольку Скоурос каждый месяц отправляла денежный перевод своей овдовевшей матери, ее квартира была и в плохом районе, и очень маленькой.
Пришлось долго выводить машину с невероятно узкой парковки, а когда ей это удалось, она вспомнила, что кошелек и записная книжка остались дома. Оставить машину в гараже было невозможно — она заблокирует выезд для остальных, но и бросить на улице было нельзя без присмотра из?за тех людей, что устроили свой импровизированный Фестиваль Бездомных у дома. Каллиопа выругалась — ее старомодный папочка задрожал бы и побледнел, услышь он сейчас речи дочери. Она старательно загнала машину обратно на стоянку и поплелась к лифту, приподнятое настроение, что побудило ее выйти, было испорчено.
И бумажник, и записная книжка лежали на полочке у двери. Она уже собралась их взять, как увидела мигающий свет на настенном экране — срочный вызов. Первым позывом было, проигнорировать сигнал и уйти, но детектив вспомнила, что мама болела, и соседка обещала зайти к ней днем проведать.
Конечно, она бы давно позвонила, случись что?нибудь серьезное…
Каллиопа выругалась и вошла в комнату, чтобы открыть сообщение. Это была всего лишь ее приятельница Фенелла, которая хотела пригласить подругу на вечеринку на следующей неделе. Каллиопа остановила сообщение на середине, все и так было ясно. Она пожалела, что дала Фенелле свой особый код в минуту слабости год назад. Тогда приятельница хотела познакомить ее со своим другом из провинции. Фенелла была дочерью политика и любила быть в центре внимания, хотя на самом деле она управляла салоном дрянного искусства: любое приглашение для нее было «событием», хотя Каллиопа давно знала, что это «событие» будет простой вечеринкой с фотографами, где никто никого не знает. Каллиопа направилась к двери.
Доехав до двадцатого этажа, она вспомнила, что оставила ключи от машины на той полочке, где раньше лежали бумажник и записная книжка.
К тому времени как она поднялась в квартиру, у нее пропало всякое желание уходить. Наверное, это проделки невидимого (но явно вездесущего и всемогущественного) Бога Работы. Она сердито осмотрела свою комнату, главную виновницу неудавшегося пятничного вечера, вытряхнула из банки ягодную смесь, положила сверху ложку мороженого и с обреченным видом вывела на экран файлы по делу Мерапануи.
Если бы вся информация на Джона Вулгару была перепечатана, получилось бы не больше пятидесяти страниц — невероятно мало, учитывая, что большую часть жизни тот провел в казенных заведениях. Больше половины материалов она получила из записей доктора Даннея, но подавляющая их часть не представляла интереса для Каллиопы, почти одни данные и сухие комментарии к различным поведенческим тестам.
Из других источников удалось добыть лишь несколько страниц, включая листок с записью о смерти, обнаруженный где?то на задворках полицейской системы и приколотый к нескольким листам судебных файлов (Джон Вулгару был сбит машиной при переходе улицы в районе Редферн, вследствие чего дело было закрыто). Материалов было крайне маю, создавалось впечатление, что кто?то грубо, но тщательно воспользовался правительственной информационной системой, чтобы убрать все записи о существовании Джона, и преуспел в этом.
Ее внимание привлекло свидетельство о смерти, хотя дата несчастного случая не внушала оптимизма — если все было правильно, Джон Вулгару умер за полгода до убийства Мерапануи, что являлось твердым алиби, — но было там что?то, что беспокоило Каллиопу, как зуб с открытым нервом. Она много раз пересмотрела все документы, уже начались вечерние новости, а найти ничего не удавалось. Детектив отключила новости, решив посмотреть их позже. Когда она еще раз читала извещение о смерти, где упоминалось, что у Вулгару нет живых родственников, ей вдруг пришла в голову новая мысль. И она боялась ее вспугнуть.
Каллиопа терпеть не могла слово «интуиция», по ее мнению, люди так называли работу детектива, которого недолюбливали коллеги, особенно если это женщина?полицейский. Что же, черт возьми, значит эта интуиция? Догадка, скорее всего, и на удивление многое в работе полицейского было связано как раз с догадками.
Что же, черт возьми, значит эта интуиция? Догадка, скорее всего, и на удивление многое в работе полицейского было связано как раз с догадками. Сначала нужно собрать факты, но соединить их вместе могла только способность видеть еле заметный, но узнаваемый мотив. У всех хороших работников правоохранительных органов постепенно развивается эта способность.