Но Селларс точно был не как все. Он разговаривал ласково и называл Чо?Чо «сеньор Изабаль». Когда Селларс впервые назвал его так, Чо?Чо чуть не опрокинул инвалидное кресло, и это не было в шутку, по крайней мере, Чо?Чо не почувствовал насмешки. Селларс благодарил его за все, что тот делал для него. Какое?то время Чо?Чо думал, что старик просто педофил, с чего бы иначе ему возиться с этой кошечкой Хрустабель или как ее там? Тогда он нашел металлическое лезвие в одном из мусорных баков на базе и всегда сжимал в руке обмотанный изолентой конец, ложась спать. Но Селларс не делал никаких попыток.
Так, может быть, он просто чокнутый старик? Но если это так, как ему удается попадать в такое удивительное место — место, лучшее, чем Сеть, в которое Чо?Чо ни за что бы не поверил, не побывай он там? И почему Селларс отправляет Чо?Чо в Сеть, только когда тот заснет? Наверное, у него есть какая?то большая станция подключения, и он не хочет, чтобы Чо?Чо ее видел, потому что она ужасна? Все это было так странно, что где?то должно быть связано с деньгами, а значит, Чо?Чо не должен упустить свое. Когда ты — крыса, то хватаешь все, до чего можешь дотянуться, при любой возможности. Кроме того, ему необходимо все разузнать на случай, если старик умрет, чтобы Крыса Чо?Чо мог сам находить то место в Сети, такое сладкое и дикое.
— Значит, очки у ее отца…
Селларс старался скрыть дрожь в голосе — новость была крайне неприятная. Он, конечно, сильно рисковал, давая очки девочке, но когда он это делал, у него не было другого выбора — либо он давал ей очки, либо постоянно назначал встречи в условленном месте. Как долго можно встречаться с ребенком, не привлекая чужого внимания?
Чо?Чо пожал плечами:
— Так она сказала.
Сегодня его мысли совсем не прочитывались. В лучшие времена мальчишка был как бы окутан темным облаком подозрительности и озлобленности, но их можно было видеть. Селларс часто задумывался над безнадежностью своего дела. Но наиболее остро чувствовал это, когда думал о своих помощниках в реальном мире: школьнице, дочери главного охотника за ним, и мальчишке чуть постарше, который годами не имел приюта. Сейчас этот мальчишка отрывал зубами уголок пакета с пудингом из военного пайка, он явно намеревался высосать его через дырочку, как шимпанзе сосет мозговую косточку.
Селларс вздохнул. Он устал, ужасно устал, но скоро грянет беда.
Он устал, ужасно устал, но скоро грянет беда. Возможно, он уже опоздал. Очки?Сказочники будут подвергнуты исследованию: если кто?то посмотрит на детали, которые Селларс собирал целых два года, тайком манипулируя почтовыми заказами и стирая записи в компьютере базы, они быстро поймут, что зона действия устройства очень?очень ограничена. Даже если Кристабель не сломается под жестким давлением, ее отец и персонал базы поймут, что тот, кто пользовался узконаправленным прибором, находится либо прямо над ними, либо под ними.
Если бы он был трусом, Селларс бы испугался. Опасность исходила также от Якубиана и — отец Кристабель и его подчиненные могли этого и не знать — Братства Грааля. Все закончится в считанные часы, как только будут сделаны выводы. И тогда Селларсу останется лишь убить себя и уничтожить записи, если успеет. Не исключено, что процесс уже пошел.
Он постарался успокоиться, вспоминая свой виртуальный сад с переплетающимися растениями. Все было непросто не только для него, но и для его противников. Нужно просто начать действовать. И объектом действия должен стать отец Кристабель, майор Соренсен. Если бы у Селларса была удивительная операционная система, как у Братства, он мог бы добраться до майора, загипнотизировать его, когда тот выйдет в Сеть, и управлять его сознанием. Можно было бы заставить очки исчезнуть, а воспоминания о них стереть. Конечно, для этого нужно иметь желание вторгаться в сознание человека, рисковать психическим здоровьем отца Кристабель, а может, и его жизнью.
Селларс посмотрел на чумазое лицо Чо?Чо, перепачканное шоколадным пудингом, размазанным по щекам. Есть ли разница в использовании невинной Кристабель или этого мальчика, тоже невинного, по сравнению с самим Селларсом, и ковырянием в мозгу взрослого человека?
— Пора сделать выбор, сеньор Изабаль, — сказал он вслух. — Как говорил мой друг сеньор Йейтс [25]:
Старик — ничто, совсем как пыль,
Лишь вешалка для своего пальто.
Когда душа его молчит, и не поет
О каждой дырке на пальто его души.
Пальто ведь не намного более истрепаны, чем мы с тобой?
Чо?Чо уставился на него, машинально вытирая рот, отчего перепачкал еще и руку.
— Что?
— Так, немного поэзии. Мне нужно сделать выбор. Если я сделаю неверный выбор, могут случиться очень неприятные вещи. Если я сделаю правильный выбор, все равно могут случиться неприятные вещи. Тебе приходилось делать такой выбор?
Мальчик смотрел на него сквозь свои густые ресницы, похожий на зверька, готовящегося к защите или драке. Наконец он заговорил:
— Постоянно — и так плохо, и эдак. Тебя все равно в конце концов поймают. Всегда.
Селларс кивнул, а в душе у него была боль.
— Наверное, поймают. А теперь слушай, мой юный друг, я скажу, что ты должен передать девочке.